Книга XIV. 1766-1772

Жена ротмистра конной гвардии Глеба Салтыкова Дарья Николаева, овдовевши 25 лет, получила в управление населенные имения, толпу крепостных слуг и в этом управлении развила чудовищную жестокость: собственными руками она била без милости своих слуг и служанок чем попало, припекала им уши разожженными щипцами, обливала кипятком. По ее приказу били, секли дворовых мужчин и женщин, забивали и засекали до смерти, и все за маловажные вины по хозяйству. Злость Салтыковой, усиливаясь по мере терзания несчастных жертв, доходила до бешенства. «Бейте до смерти, — кричала она наказывавшим, — я сама в ответе и никого не боюсь, хотя от вотчин своих отстать готова. Никто ничего сделать мне не может!» Сознание безнаказанности, возможности по родственным связям и богатству запугать и задарить судей разнуздывало Салтыкову, и, действительно, более шести лет жалобы на нее крепостных оставались без последствий, жалобщиков наказывали и отсылали назад к госпоже, которая говорила им: «Вы мне ничего не сделаете; сколько вам ни доносить, мне ничего не сделают и меня на вас не променяют». Наконец в 1762 году дошла до Екатерины жалоба, что с 1756 года Салтыковой погублено уже душ со сто. Жалоба переслана была в Юстиц-коллегию; началось следствие. В конце 1763 года коллегия представила, что Салтыкову, «яко оказавшуюся в смертных убийствах весьма подозрительною, во изыскании истины надлежит пытать». Мы видели, какую борьбу вела Екатерина против пытки. И тут она не хотела ее допустить как средство, вовсе не ведущее к изысканию истины, и приказала: «Объявить Салтыковой, что все обстоятельства оного дела и многих людей свидетельство доводят ее до пытки, что с нею действительно и последует, если она не принесет чистосердечного признания. Между тем определить к ней искусного, честного жития и в Божественном Писании знающего священника на месяц, который бы увещевал ее к признанию, и если от сего еще не почувствует она в совести своей угрызения, то чтоб он приготовил ее к неизбежной пытке, а потом показать ей жестокость розыска приговоренным к тому преступником, и если еще и тогда чистосердечия от нее не будет, то представить ее и. в-ству, не объявляя ей о том последнем представлении, и ожидать указа».