Книга зелёного камня

Шурша листвой под ногами (листьев было много благодаря опадальщику, весьма специфическому дереву, постоянно сменяющему листву), Тода двигался по тропе влево, углубляясь в сад. При мыслях о возлюбленной у него внутри зародился тревожный холодок. Забавно, он был таким никчёмным, а всё равно надеялся на ответные чувства той, которая была куда как лучше него. Смог бы он что-либо ей сказать сейчас при встрече, не показавшись идиотом? Он хотел увидеть её. Она была настоящей радостью для глаз, отдохновением усталому разуму. Рамилла представлялась ему волшебным недосягаемым существом, созданным сделать этот мир прекраснее.

В этом саду имелось несколько скамей, все они находились в самом его центре. Тода упрямо петлял по внешнему кругу, не решаясь идти глубже. Он боялся встретить Рамиллу. И при этом безумно жаждал встречи.

Иногда, лишь иногда юноша ловил её взгляд на себе в коридорах Академии, но как всегда в таких случаях, действуя согласно какому-то неведомому закону, Тода прятал глаза и старательно делал вид, что не замечает девушку. А какое это было бы счастье – просто говорить с ней, держась за руки, утопая в её чарующем взгляде…

– Тода?!

Он запнулся, чуть было не упал, тревожно озираясь по сторонам. Через мгновение прямо перед ним возник его отец.

– Как ты?… Хотя нет, что ты здесь делаешь, Великий Магистр, отец?

– Присмотрись, сын мой, ты узришь, что нет подле тебя никого, лишь тень моя.

Тода смотрел во все глаза и заметил, что Великий Магистр Руи слегка прозрачен и мерцает, как будто его проецирует информационная табличка.

– Я во многих повозках от тебя, в стенах Аклайнда. Тебе надо поторопиться. Ллорндер в опасности.

– Ты видел, что произошло с Кхарназом, отец?! Загляни в мою голову, как всегда, и посмотри же! Мелик погиб, люди погибли, та тварь, что ты и те семеро остальных безумцев создали… – он не успел договорить. Магистр Руи исчез.

Сжав кулаки в бессильной ярости, Тода прокричал имя своего отца, но ответом ему стало лишь собственное эхо. Затем он услышал шорох у себя за спиной и резко развернулся.

Напротив него стояла Рамилла, на её лице читалось беспокойство.

– Привет, ты в порядке?

Юноша представил, как он сейчас выглядит с перекошенным злобой лицом, и смутился.

– Я… я… Прости, пожалуйста, если напугал, – еле слышно пробурчал он.

Она рассмеялась. Единый, что это был за смех! Тода вбирал каждую звонкую ноту из него, кутался в бархатную нежность этих звуков.

– Я тебя почти не слышу. Сначала ты кричишь на весь наш сад, а теперь что-то тихонько бормочешь. Я снова спрошу тебя, ты в порядке?

Юноша покраснел, казалось, до кончиков волос.

– Да. То есть нет. Не в порядке, Рамилла.

– О, ты знаешь моё имя?! А ведь мы незнакомы, и я не знаю твоего. Не совсем честно, не находишь? – она улыбнулась ему, и от этой улыбки его сердце готово было испепелить себя.

– Тода. Так меня зовут.

– Рамилла, хоть ты уже и знаешь, – она протянула ему свою руку, ладонью вниз в знаке приветствия, принятом у высшего сословия столицы.

Дрожащей рукой он прикоснулся своей ладонью к её. Внезапно она схватила его руку, сжав его ладонь до неприятного ощущения. Тода вскинул взгляд и увидел страх в глазах девушки. Страх и боль. Слеза скатилась по её щеке.

– Это ужасно! Что это, что ты пережил?

«Тактильное видение, конечно же!»

Тода побранил себя в уме за то, что не выполнил простого правила, которое выполняли все в Академии всякий раз, когда маг приветствовал мага.

«Держи ладонь открытой, а разум – под замком», – гласило оно.

Хорошие маги могли считывать мысли и заглядывать в воспоминания других людей не только «настраиваясь» на собеседника, но и даже просто касаясь его. На свою беду, Рамилла была хорошим магом.

К ужасу юноши, девушка пошатнулась и стала падать назад, не сводя с него своих перепуганных глаз. Не растерявшись, Тода подхватил её на руки. Он ощутил жар её тела, мягкую и упругую плоть. И хоть он был встревожен, маг почувствовал себя почти что счастливым, испытывая дрожь в области колен и необузданный жар внизу живота.

Тревога Рамиллы уступила место замешательству и даже лёгкому смущению.

– Ты в порядке? – спросила она, покоясь на его руках.

– Прости, я думал, что это моя реплика.

Она слабо улыбнулась и встала на ноги, всё ещё не решаясь убрать его руки от себя. Юноша неуклюже отстранился от неё, пряча руки за пояс.

– Пожалуйста, извини мне эту мимолётную слабость, Тода, просто я… Не знаю, что я видела, но… – она замолчала, глядя себе под ноги. Локоны её волос, тёмных и манящих, как ночное небо, устремились вниз, ниспадая водопадом с её плеч. Она убрала их отточенным движением и вновь посмотрела на юношу, – но там было столько боли, столько страха. Ты всё это видел, мне так жаль.

Юноша прочитал в её глазах столько сочувствия, что волна эмоций захлестнула его целиком. Он молча заплакал, просто не смог ничего поделать. Он спрятал свои глаза, ненавидя себя за слабость и проклиная за эти незваные слёзы. Но она, Рамилла, обвила его шею, прильнув своим телом к нему, прижалась своей щекой к его щеке и ласково прошептала на ухо:

– Всё хорошо, Тода, всё хорошо.