Книга Жанны

Я швырнула щетку в другой конец комнаты. Она ударилась о стену и с треском рассыпалась на мелкие кусочки. Потом я бросилась к маленькому столику, стоявшему у моей кровати, открыла коробочку для рукоделий и выхватила оттуда большие ножницы. Тут лорд Карн понял, что я собираюсь делать, но было уже поздно. Одной рукой я зажала волосы и несколькими быстрыми движениями отрезала их. Лорд Карн бросился ко мне, но, хотя комната была довольно маленькая, он приблизился ко мне только тогда, когда мои спутанные блестящие волосы уже упали на пол. Я тряхнула головой и обрадовалась ее легкости. У лорда Карна был такой вид, что в первую минуту мне показалось, будто он ударит меня. Но он только вырвал у меня из рук ножницы.

— Как вы думаете, что вы сейчас делаете?

— Я избавляюсь от некоторых моих несчастий, милорд!

Он поднял с пола несколько прядей моих волос и потряс ими перед моим носом.

— Вы сделали это, после того как услышали на последнем Совете предложение о ношении более строгой одежды! Посмотрите на себя! Разве это волосы?

Он поднял несколько коротких прядей и снова бросил их мне на плечи, потом опустил голову и тихо произнес:

— Как я объясню это на Совете?

Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Я совсем не подумала о политических последствиях моего поступка.

— Если… если это смущает вас, мой лорд, — то я останусь здесь.

— Нет… но… я… собирался… — он отвернулся.

«О Господи! Я опять совершила что-то ужасное.»

— Что вы собирались сделать?

Он снова повернулся в мою сторону, но все еще избегал смотреть мне в глаза.

— Я думал, что мы немножко развлечемся и прогуляемся верхом на свежем воздухе. Это заняло бы у нас три или четыре дня.

— Гм…

Тут мы оба подпрыгнули на месте. В дверях стоял Вейсман.

— Я не хотел прерывать вашу беседу, милорд. Скажите, понадоблюсь ли я вам сегодня вечером?

— Нет. Закройте дверь и идите спать.

Дверь закрылась. Как долго Вейсман слушал наш разговор? Видимо, этот же вопрос волновал и лорда Карна. Он посмотрел вслед библиотекарю хмурым, недовольным взглядом и снова повернулся ко мне.

— Раньше вы хотели отрастить волосы. Можете заняться этим теперь.

— Нет, милорд. Я собираюсь носить короткую стрижку! Я только подровняю их и попрошу Донну завить…

— Ради всех святых, мадам! — В золотистых глазах его зажегся огонь. — Неужели вы хотите продемонстрировать перед всем Старкером-4 свое презрение ко мне?

— Презрение, мой лорд? Если вы считаете, что это и есть причина моего поступка; то я останусь здесь.

— Нет, вы не можете сделать это.

Его решительный ответ насторожил меня.

— А почему бы и нет? Если я поеду на Совет, то это вызовет удивление, и вы будете чувствовать себя неловко. — Он выглядел скорее расстроенным, чем рассерженным. Я коснулась его руки. — Разве есть какая-то особая причина, из-за которой я должна быть там?

Он резко отвернулся, и я услышала, как он хрустнул пальцами, зажав их в кулак.

— К черту! Неужели ты не понимаешь, женщина, это дело чести, — не оглядываясь, он сердито вышел из комнаты.

Через несколько минут в дверях появилась Кит.

— Что случилось? Карн прошел мимо меня, и он… Ой, Жанна, твои волосы!

Кит. И она тоже. Я вдруг почувствовала ужасную усталость.

— Да. Мои волосы. И поэтому я сказала лорду Карну, что останусь дома и не поеду на Совет.

— Нет, ты не могла это сделать. Карн собирался развлечь тебя этой поездкой. Он уже давно мечтал о ней. Не удивительно, что он так расстроен и подавлен.

— Это была чудесная идея. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем это путешествие, — теперь уже я была ужасно расстроена.

— Я сделала непоправимую ошибку, но он был так огорчен, — я сбросила на пол срезанную прядку волос, — что я решила, будет лучше, если я не поеду.

На лице Кит был написан испуг.

— Весенний Совет — это праздник, Жанна, большой праздник, на котором мы можем впервые за последние несколько месяцев встретиться со своими друзьями. Может быть, ты можешь что-нибудь сделать со своими волосами?

Я подобрала с пола свои спутанные волосы.

— Может, мне удастся сделать накладку, и никто не заметит разницы, — я подняла глаза на Кит. — Как ты думаешь, будет лучше, если я извинюсь?

Уголки губ Кит медленно поползли вниз.

— Я, правда, не знаю. Может быть, если ты скажешь ему то, что сказала мне, то так будет лучше… — она вдруг сжала мою руку удивительно сильными пальцами. — Жанна, ты больше ничего не придумаешь? Ведь он так доверяет тебе!

Я покачала головой.

— Я не смогла бы причинить ему никакого вреда, даже когда ненавидела его. Ни за что. А я могла бы это сделать, Кит, если бы только захотела. Теперь же я слишком сильно люблю его, чтобы намеренно причинить какой-нибудь вред ему или его работе.

— Но ты любишь его все же не так сильно, чтобы дать ему наследника.

— Ты думаешь, Кит, для этого достаточно только любить и желать его? Ребенок — это символ надежды и полного доверия. Доверия, которое появляется только вместе с любовью. Ребенок — результат любви и должен войти в мир любви. А мы так много воюем. И он не хочет любви.