Книга желаний (СИ)

— Добро пожаловать, — князь даже встать изволил, надо же, как уважает. — Рад видеть святых братьев в стенах сей славной крепости. С этой минуты наш дом — ваш дом.

— Наши мечи — ваши мечи. — В тон князю ответил старший. А голос-то холодный, будто бы врага заклятого встретил. Хотя, кто их людей знает.

И все же… все же… де-жа-вю… где я могла его встретить?

Нигде.

— Прошу вас, братья, разделить сию скромную трапезу… — Володар обвел рукой стол, накрытый, как я поняла, специально к приезду дорогих гостей. — Небось, изголодались в дороге-то?

— Господь заботится о детях своих, — неопределенно ответил Меченый.

— Антипка! — рявкнул Володар. — Рассади гостей, да смотри у меня, чтобы довольны остались! Вас брат…

— Рубеус, — подсказал монах.

— Вас брат Рубеус прошу сюда, совет держать будем.

Теперь Меченый оказался по правую руку князя, а я стояла слева. Как-то подобная близость не слишком радовала. Ко всему прочему от святоши изрядно несло конским потом. Нет, ошиблась я, определенно, ошиблась.

— Вовремя вы приехали, братья, — против обыкновения, князь начал издалека.

— Господь сподобил, — брат Рубеус обмакнул куриное крылышко в соус, интересно, а как же пост?

— Странные дела у нас творятся…

— Я вижу. Нечисть за одним столом с князем.

Володар фыркнул. За столом… кто тут за столом, они жрут, а я, как собака, нюхаю. Нет, не как собака, той хоть кости достанутся, а мне разве что каша. И то, если Антипка не забудет.

— Негоже, князь. Нечисть истреблять должно! "Днем Господним и во тьме, Создателю не подвластной, в жилище твоем или в месте, где несть души человечей". — Меченый с размаху вонзил нож в столешницу, тонкое лезвие возмущенно зазвенело, а Володар недовольно поморщился. Вот, значит, как. Интересные перспективы открываются передо мной — осиновый кол в грудь и по шее топором. А потом, кажется, они еще и сердца вырезают. Или живот набивают чесноком. Мерзость какая.

— Это святой Лукиан говорил, — подал голос мальчишка, я ожидала, что старший рыкнет на наглеца, но брат Рубеус сдержанно улыбнулся.

— Верно, Фома, святой Лукиан.

— Ну, со святыми спорить не хочу, только от нечисти этой пользы больше, чем от всех книжек вместе взятых, — буркнул Володар, без видимых усилий вытаскивая нож из столешницы. — Нынешней ночью лазутчика захватить сподобились, а он вещи интересные поведал. Остроухая, изложи святым братьям!

С превеликим удовольствием, только ради того, чтобы посмотреть, как у Меченого его постная рожа вытянется.

— И объясняй, как мне объясняла! Давай, не молчи! — Подстегнул князь.

Не молчи, знать бы с чего начать.

— Пленный не является человеком. Это тангр — представитель третьей расы.

— А первые две? — влез с вопросом мальчишка.

— Первая раса — люди. Вторая — да-ори… вампиры то есть, — пожалуй, так им понятнее будет. — Тангры — третья раса. Они появились позже нас.

Вообще-то, это была китайская попытка повторить американо-русский проект. У русских получились вампиры, у китайцев — тангры, но эти детали присутствующим знать не обязательно. Все равно переубедить, что нас создали люди, а не Диавол, не выйдет.

— Танграм удалось создать совместную цивилизацию с людьми. И теперь они собираются расширить территорию и напасть на крепость, — кажется, ничего не забыла. Князь усмехнулся в усы.

— И когда? — осведомился Меченый.

— Скорее всего, этой ночью.

— Почему ночью?

— Тангры не переносят солнечный свет, а без них люди нападать не станут.

— И сколько их?

— По словам пленного — на том берегу ударный отряд — полтора улья.

— Что такое улей? — А брат Рубеус настоящий командир, сначала дело, а потом уж эмоции. Может, обойдется и без осинового кола? Да и глупо как-то, отправлять людей в дальний путь только за тем, чтобы казнить несчастную вампиршу, тут одного гонца хватило бы.

— Во главе улья стоит матка. Она — центральный мозг и сердце улья. Матка также отвечает за поддержание численности, ее выделениями… кровью подпитываются советники, которых в улье от трех в мирное время до десяти, когда срочно нужно поднять численность. Советники проводят инициацию. Это…

— Я знаю, что такое инициация. Дальше.

— За советниками идут командиры, младшие командиры и солдаты. Чем сильнее матка, чем большее количество советников она способна поддерживать, тем больше улей. Во время последней войны уничтожались ульи, насчитывающие двадцать-тридцать тысяч тангров. В этом по моим прикидкам тысяч пять.

— С пятью тысячами Вашингтон как-нибудь справится, — усмехнулся Меченый. — Не вижу проблемы.

— Это только тангры. Улей — верхушка. Они управляют, а воюют люди.

— И сколько их?

— В десять раз больше.

— Невозможно!

Да ну? Это он мне говорить будет, что возможно, а что нет? Интересно было бы узнать, на чем сия уверенность базируется.

— Если людей в десять раз больше, тогда почему они терпят над собой этих тварей? — спросил Меченый.

— Вас в сотни раз больше, чем… вампиров, почему же вы терпите?

Его аж затрясло от злости, видать, ненароком на больной мозоль наступила.

— Ну-ну, остроухая, не балуй! — строго повелел князь, хотя, по-моему, не слишком оскорбился.

— Они привыкли подчиняться.

— Тварям?