Книга Жизни

– Мне очень жаль, Хэмиш, – сказал Мэтью. Ему казалось, что отношения демона и человеческого возлюбленного окажутся прочнее. – Уильям любил тебя.

– Выходит, недостаточно, – пожал плечами Хэмиш, но не смог скрыть боль, мелькнувшую в глазах. – А если говорить о романтических надеждах, тебе лучше возложить их на Маркуса и Фиби.

– Я и двух слов не сказал с этой девицей, – признался Мэтью и, вздохнув, налил себе Болдуинова кларета. – Что ты можешь сообщить о ней?

– Юная мисс Тейлор работает в одном из лондонских аукционных домов. То ли в «Сотбис», то ли в «Кристис». Я так толком и не пойму разницу между ними. – Хэмиш уселся в кожаное кресло возле холодного камина. – Маркус познакомился с ней, когда выполнял какое-то поручение Изабо. Думаю, это серьезно.

– Так оно и есть. – Взяв бокал, Мэтью медленно двинулся вдоль полок, занимавших все стены библиотеки. – Она целиком покрыта его запахом. Похоже, они сблизились по-настоящему.

– У меня возникли те же подозрения. – Хэмиш потягивал вино, наблюдая за беспокойным хождением друга. – Разумеется, никто ничего не сказал. Твоя семья могла поучить МИ-6 тому, как надо хранить секреты.

– Изабо должна была бы прекратить эти отношения в самом начале. Фиби слишком молода для отношений с вампиром, – сказал Мэтью. – Ей едва ли больше двадцати двух, однако Маркус связал ее нерушимыми узами.

– Да. Запретить Маркусу влюбляться – это стало бы забавным развлечением. – Проявившаяся шотландская картавость Хэмиша показывала, насколько он изумлен таким предложением. – В том, что касается любви, Маркус упертостью пошел в тебя.

– Если бы он больше думал о своих обязанностях предводителя Рыцарей Лазаря…

– Мэтью, больше ни слова, иначе я услышу от тебя какую-нибудь настолько лживую фразу, что потом мне будет тебя не простить. – Слова Хэмиша хлестали, будто плеть. – Ты знаешь, как тяжело быть великим магистром ордена. Не следует ожидать от Маркуса действий слишком зрелой личности. Пусть он и вампир, но по мировосприятию Маркус недалеко ушел от Фиби.

Орден Рыцарей Лазаря был создан в эпоху Крестовых походов, чтобы защитить интересы вампиров в мире, где все сильнее начинали доминировать люди. Первым великим магистром ордена стал Филипп де Клермон, истинная пара Изабо. Он был легендарной фигурой не только среди вампиров, но и среди демонов, ведьм и даже людей. Никто другой не мог дотянуться до высоких стандартов, установленных Филиппом.

– Но влюбиться в эту девчонку… – возразил Мэтью, гнев которого нарастал.

– Никаких «но»! Маркус проделал блестящую работу, – прервал друга Хэмиш. – Он привлек в орден новых членов, прослеживал все финансовые детали наших операций. Маркус потребовал от Конгрегации наказать Нокса за его майские действия. Далее, твой сын потребовал официальной отмены завета. Никто, даже ты, не смог бы сделать больше.

– Наказание Нокса Конгрегацией несоизмеримо с тяжестью содеянного им здесь. Они с Гербертом вторглись в мой дом. Нокс убил женщину, заменившую моей жене мать.

Мэтью залпом выпил кларет, словно рассчитывал подавить свой гнев вином.

– Учти, Эмили умерла от сердечного приступа, – напомнил другу Хэмиш. – Маркус сказал, что установить истинную причину невозможно.

– Зато я знаю достаточно, – с неожиданной яростью проговорил Мэтью и швырнул пустой бокал.

Перелетев к противоположной стене, бокал ударился о край одной из полок, и на толстый ковер посыпались осколки.

– Наши дети будут знать об Эмили лишь по чужим рассказам и редким фотографиям. А Герберт, веками находившийся в близких отношениях с де Клермонами, стоял и спокойно смотрел, как Нокс издевается над Эмили, хотя прекрасно знал, что Диана – моя пара.

– Здесь все говорили, что ты не позволил бы Конгрегации осуществить правосудие по ее законам. Я им не поверил.

Хэмишу не нравились перемены, произошедшие в друге. Похоже, экскурсия в XVI век разбередила давние забытые раны.

– Я должен был бы разобраться с Ноксом и Гербертом еще тогда. Это ведь они помогли ведьме Сату Ярвинен похитить Диану и удерживать ее в развалинах Ла-Пьера. Прояви я тогда твердость, Эмили сейчас была бы жива. – Плечи Мэтью напряглись от тяжкого осознания упущенной возможности. – Но Болдуин запретил мне вмешиваться. Он заявил, что у Конгрегации и так достаточно хлопот.

– Ты имеешь в виду убийства вампиров? – спросил Хэмиш.

– Да. Болдуин считал, что расправа над Гербертом и Ноксом лишь ухудшит наше положение.

В газетах разных стран – от Лондона до Москвы – сообщалось о странных убийствах, когда жертвам перерезались вены, а на месте преступления не находили следов крови. Нападения и впрямь выглядели зверскими. Каждая статья подчеркивала странный метод убийства. Все это угрожало разоблачением вампиров перед людьми.

– Я не повторю прошлой ошибки и на сей раз не стану молчать, – продолжал Мэтью. – Пусть Рыцари Лазаря и де Клермоны не в состоянии защитить мою жену и ее близких. Зато я в состоянии.

– Мэтт, ты не убийца, – пытался урезонить друга Хэмиш. – Не позволяй гневу тебя ослеплять.