Книга жизни.Ежедневные медитации с Кришнамурти

 Очевидно, страсть необходима, и возникает вопрос: как восстановить эту страсть. Давайте не поймем друг друга неправильно. Я подразумеваю страсть в каждом чувстве, не просто сексуальную страсть, очень незначительную саму по себе. И большинство из нас удовлетворяются только ею, потому что любая другая страсть была уничтожена - в офисе, на фабрике, сотрудниками по работе, каждодневной рутиной, изучением техники - так разрушается страсть; не остается никакого творческого чувства настойчивости и освобождения. Поэтому секс становится для нас важным, и там мы теряемся в мелкой страсти, которая становится огромной проблемой для ограниченного, добродетельного разума, или в противном случае она вскоре становится привычкой и умирает. Я использую слово страсть в общем смысле. Страстный человек, чувствующий в себе решительность, не удовлетворен просто какой-то мелкой работой - независимо от того, работает ли он премьер-министром, или поваром, или тем, кем вы только захотите. Страстный разум любознателен, он вечно ищет, всматривается, спрашивает, требует, а не просто пытается найти для себя некоторый удовлетворяющий его объект, в котором он может себя совершенствовать до какого-то предела и отправиться спать. Страстный разум нащупывает, ищет, пробирается, не принимает любые традиции; это - не непреклонный разум, не разум, уже пришедший к чему-то, но молодой разум, постоянно куда-то идущий.

Мелочный разум

 Страстное сознание что-то нащупывает, ищет, пробирается на ощупь, не принимает на веру никакой традиции; это - не непреклонный разум, не разум, уже пришедший к чему-то, но молодой разум, постоянно куда-то идущий.

 Теперь посмотрим, как может возникнуть такой разум? Так должно произойти. Очевидно, мелочный разум не может работать над собой. Мелочное сознание, пробующее стать страстным, просто уменьшит все вокруг до своей собственной мелочности. Так неизбежно случится, и так может случиться только, когда разум видит собственную мелочность и при этом не пытается с ней ничего сделать. Я ясно выражаюсь? Вероятно, нет. Но как я уже сказал раньше, любой ограниченный разум, каким бы нетерпеливым он ни был, все равно останется мелким, и, конечно, это очевидно. Мелкое, поверхностное сознание, хотя оно и может дойти до луны, хотя оно и может выучить какую-то технику, хотя оно и может умно и красиво что-то обсуждать и отстаивать, - тем не менее, оно остается мелким. Так, когда мелкое сознание говорит: ""Я" должно быть страстным, чтобы сделать нечто заслуживающее внимания", очевидно, что его страсть тоже будет очень мелкой, не так ли? То же самое, что сердиться на мелкие проявления несправедливости или думать" что весь мир изменится из-за мелкой, незначительной реформы, проведенной в незначительной, небольшой деревне незначительным, мелким разумом. Если мелкий разум видит все это, тогда это самое восприятие реальности, осознание того факта, что оно само по себе является достаточно маленьким, то вся его деятельность подвергается изменению.

Потерянная страсть

 Слово - не вещь. Слово страсть - это еще не страсть. Прочувствовать ее и быть захваченным страстью без намеренной воли, или чьей-то директивы, или намеченной цели, слушать это нечто, названное желанием, слушать ваши собственные желания, которые у вас есть, их множество, слабые или сильные, когда у вас это получится, вы увидите, какой огромный ущерб наносите сами себе, когда подавляете желание, когда искажаете их, когда вы хотите выполнить их, когда вы хотите хоть что-нибудь с ними сделать, когда у вас о них имеется какое-то мнение.

 Большинство людей потеряло страсть. Вероятно, каждый человек хоть однажды испытывал страсть в молодости - желание стать богатым человеком, получить известность и прожить обеспеченную или респектабельную жизнь; возможно, нечто приблизительно похожее. И общество, являющееся тем, что вы сами есть, подавляет такие желания. Так что каждый человек должен приспособиться к вам, к мертвецу, к представительному и заслуживающему уважения человеку, у которого нет даже искры страсти; а затем человек становится частью вас и таким образом теряет эту страсть.

Страсть без причины

 В состоянии страсти без причины есть интенсивность и энергия, свободные от всякого объекта; но когда у страсти есть причина, есть приложение, объект, то такое приложение - начало горя. Большинство из нас привязаны к чему-то, мы цепляемся за человека, за страну, веру, идею, и когда объект нашей привязанности уходит или так или иначе теряет свое значение, мы оказываемся пустыми, чувствуем самонедостаточность. Эту образовавшуюся пустоту мы пробуем заполнить, цепляясь за что-то новое, что снова становится объектом нашей страсти.