Я никогда не забуду старого йога, которого знал в Тибете. Он был похож на старого волынщика из сказки, и дети следовали за ним повсюду. Куда бы он ни шел, он пел и декламировал, а за ним ходили целые толпы, и он велел им всем заниматься практикой и произносить «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ», мантру Будды Сострадания. У него было большое молитвенное колесо; а когда кто-нибудь давал ему что-то, он пришивал это к своей одежде, так что наконец сам стал походить на молитвенное колесо, когда вращался. Я помню также, что у него был пес, повсюду следовавший за ним. Он обращался с этим псом, как с человеком, ел с ним одно и то же из одной миски, спал рядом с ним, считал его своим лучшим другом и даже постоянно разговаривал с ним.
Немногие принимали его всерьез, а некоторые называли «сумасшедшим йогом», но многие Ламы высоко отзывались о нем и говорили, что мы не должны смотреть на него свысока. Мой дед и вся моя семья всегда обращались с ним с уважением, приглашали его в зал-святилище и предлагали чай и хлеб. В Тибете было в обычае никогда не посещать чей-то дом с пустыми руками, и однажды, когда он пил чай, он вдруг остановился и сказал: «О! Простите меня, я чуть не забыл… вот мой подарок вам!» И он взял тот самый хлеб и белый шарф, который только что преподнес ему мой дед, и вернул их ему, так, будто это и был подарок.
Он часто спал прямо под открытым небом. Однажды он так и умер, около монастыря Дзогчен: рядом со своим псом, прямо посреди улицы, на куче мусора. Никто не ожидал того, что затем случилось, но свидетелями этому стало множество людей. Вокруг его тела образовалась сверкающая сфера радужного света.
Сказано, что «средние практикующие среднего уровня умирают
Таким преуспевшим практикующим, как эти, нужно напоминание мастера о практиках, которые им следует применять при приближении смерти. Вот два таких примера, происходящие из традиции Дзогчен. В первом из них практикующему советуют лечь «в позе спящего льва». Затем он должен сосредоточить свое сознавание в своих глазах и устремить взгляд в небо перед собой. Просто оставляя свой ум неизменным, он покоится в этом состоянии, позволяя своей Ригпе слиться с первозданным пространством истины. В то время, как возникает Основная Светоносность смерти, он совершенно естественно втекает в нее и достигает просветления.
Но это возможно только для того, кто уже стабилизировал свое сознавание природы ума посредством практики. Для того, кто не достиг этого уровня совершенства и нуждается в более формальном методе для сосредоточения, рекомендуется другая практика: зримо представить свое сознание как белый слог «А» и выбросить его по центральному каналу и через макушку своей головы в обитель будд. Это – практика пхова, переноса сознания, тот метод, который мой мастер помог выполнить Ламе Цетену, когда тот умирал.
Сказано, что тот, кто успешно выполнит любую из этих двух практик, по-прежнему проходит физические процессы умирания, но будет освобожден от последующих состояний бардо.
ПХОВА: ПЕРЕНОС СОЗНАНИЯ
Теперь, когда бардо умирания начинается для меня,
Я откажусь от всего цепляния, желания и привязанности,
Войду, не отвлеченный ничем, в ясное сознавание учения,
И выброшу свое сознание в пространство нерожденной Ригпы;
В то время, как я покину это сложное тело из плоти и крови,
Я буду знать, что это преходящая иллюзия.
«Выбрасывание сознания в пространство нерожденной Ригпы» относится к переносу сознания, практике пхова, которая наиболее часто используется при умирании, и к специальным указаниям, связанным с бардо умирания. Пхова – это практика йоги и медитации, веками использовавшаяся для помощи умирающим и подготовки к смерти. Ее принцип состоит в том, что в момент смерти практикующий выбрасывает свое сознание и сливает его с умом мудрости Будды, в том, что Падмасамбхава называет «пространством нерожденной Ригпы». Эту практику может выполнить сам умирающий или сделать для него квалифицированный мастер или хороший практикующий.