Книга жизни. Истории, после которых хочется жить

Лусинда Гюльгезян Книга жизни. Истории, после которых хочется жить Сборник из шести правдоподобных историй

Художественное оформление: Издательство «Эксмо»

В оформлении использована иллюстрация:

* * *

Посвящается

Моей маме

Спасибо, что поддерживаешь все мои идеи и веришь в меня

Изольде

Если бы не диета, я бы подарила тебе все косточки мира

Улица Н., на первый взгляд, не отличалась от остальных в городе. Такие же пряничные дома с разноцветной крышей, такие же доверчиво незапертые двери, такие же окна, не прикрытые шторами.

Но различие все же было. Одно из зданий оживало только по вечерам, весь день пребывая в спячке и скрываясь от взглядов посторонних. Зато стоило солнцу перестать улыбаться, а фонарщику с соседней улицы приняться за работу, внутри дома что-то (или нечто) просыпалось.

Нечто сначала улыбалось, только потом открывало глаза. Рыжие кудри до колен могли бы служить ей и ее черно-белому другу уютным покрывалом, но как-то раз четвероногая Одри запуталась в них и неприятно зацепилась когтем, и Рыжая пообещала заплетать на время сна свои локоны. На том и порешили. Девушка убирает свои волосы, а собака не будит ее, когда скучно или хочется вкусняшек.

Каждый вечер один и тот же ритуал: покормить Одри, выпить чай на мансарде, наблюдая из окна, как зажигаются фонари, проверить письма в почтовом ящике. Иногда – выйти на улицу для танца с дождем. И только потом на первый этаж, на службу.

Работа Рыжей подошла бы не каждому. Нужна сила, чтобы заглядывать в тайные желания людей, видеть больше, чем они хотят показать. Нужна смелость, чтобы быть странной и давать человеку то, что ему истинно нужно, а не то, чего он желает.

Часто ее клиенты чувствовали себя как кот, застрявший на высоком дереве и шипящий на спасателей, которые пытаются помочь ему спуститься. Иногда – в мыслях крутили у воображаемого виска. Всегда – принимали помощь, пусть порой и спустя несколько человеческих лет.

Первый этаж, на котором девушка работала, казалось, увеличивался в размере, когда она преодолевала последнюю ступеньку, спускаясь со второго этажа. Рыжие локоны освещали помещение, все преображалось, оттаивало. Каждый метр пространства готовился встречать гостей.

Рыжая сдувала пыль с книг, прикасалась к каждому ящику, будто здороваясь и благословляя на новый вечер. Зажигала свечи и любимые электрические гирлянды с теплым оранжевым светом. Заваривала себе кружку чая размером с вселенную, нарезала в нее ароматные дольки груш и ждала, пока заглянет первый гость.

О еде

В окнах квартиры на шестом этаже горел свет, из-за чего Анна предпочла сесть на заледеневшую от мороза лавочку, лишь бы не подниматься домой. Общаться с соседкой по квартире ей не хотелось, а пространство одной комнаты не позволяло уединиться. Тем более то, что собиралась сделать Анна, Вике лучше было не видеть.

Девушка запустила руку в сумку и нащупала там мятую упаковку батончика мюсли, которая уже месяц путешествовала с ней по городу на случай голода. Порывшись еще немного, Анна удовлетворенно улыбнулась, доставая шоколад с цельным фундуком. Вообще ей не полагалось есть сладкое так поздно, но сегодня девушка, забежав по пути домой в магазин и вынося оттуда пять упаковок «Милки», решила сделать исключение. Она была в отчаянии от того, что увидела, и должна была сделать хоть что-то в качестве протеста.

Месяц строгих ограничений пошел в тартарары, когда Анна встретила незнакомку, заглянув полтора часа назад в неизвестный для нее ранее магазин. Если бы она читала книгу, в которой героиню описали бы как «самая красивая девушка», перед глазами возникла бы именно она. Стройная, точеная фигура, зеленые глаза и маленький, будто вылепленный искусным скульптором из глины, носик. Похожи с Анной они были только рыжим цветом волос, но возмутило ее не это.

Большая коробка съеденной наполовину пиццы и запах пряного, но безалкогольного глинтвейна будто насмехались над гостьей. А когда Рыжая предложила присоединиться к трапезе (кажется, она искренне этого желала), Анна смутилась еще больше. Неужели по ней не видно, что она на диете?

Хозяйка магазина, должно быть, продала кому-нибудь душу, раз может есть мучное так поздно и оставаться стройной. Но девушке не так повезло, поэтому она поспешила отказаться от угощения и сбежать от неловкой для нее ситуации.

Рыжая не была виновата, что приближалось 7 февраля, а Анна не успевала сбросить вес к окончанию срока. Это была ее последняя надежда на похудение. Сколько девушка ни мотивировала себя раньше, мало что работало – то просто вес останавливался и отказывался идти вниз, то она срывалась, то забывала про диету, то забивала на данные самой себе обещания.