Книга Звезд

Я подумала, что Божественный разум явно хватил через край. Впрочем, может быть, если ты выносил такой мегаплан, то имеешь право хватить через край? Да и кто я такая, чтобы судить — я ведь сама только что объявила о своей замечательной интуиции.

— Открою тебе один секрет, Йалин. Мой план требует значительно меньше времени, чем ты думаешь. Чтобы построить линзу, мне совершенно не нужна вся галактика. Мне нужна только ее часть, совсем маленькая часть. Конец.

Меня пробрал такой мороз, словно небо над нами треснуло и космос ворвался внутрь.

— Но ты ведь по-прежнему строишь и запускаешь новые корабли с семенами жизни? Конец. (Сказано как можно более небрежно.)

— Как раз сейчас завершается строительство предпоследнего. Он полетит через двенадцать земных недель. Потом отправится еще один, последний, — (Я больше не буду писать «конец». Принцип вам понятен.)

— А может, когда они прибудут, на них набросятся Черви!

— Статистически это маловероятно. Кроме того, до сих пор это направление было безопасным.

Очевидно, переродившейся Йалин нужно было проявить крайнюю озабоченность.

— О боже! Когда они прибудут, потребуется так много лет, чтобы создать колонии!

— Вовсе нет. Через несколько лет они достигнут такого размера, который необходим для осуществления моей цели. Мне важно само присутствие. Это скорее вопрос топологии связей в пространстве-Ка.

— О! Но этим двум последним кораблям понадобятся тысячи лет, чтобы добраться до дальних границ. Я же не проживу столько и не увижу, что получилось!

С крыши бельведера раздалось что-то похожее на сдавленный смех.

— Когда я что-то планирую, Йалин, я планирую далеко вперед. К дальним границам отправлялись первые корабли. Эти два полетят к ближайшим звездам, располагающим подходящими мирами. Они прибудут туда довольно скоро. А тем, кто будет на борту, это покажется еще скорее. Кроме того, можно найти место и для одного пассажира.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты хочешь участвовать в… э-э… ликвидации? Если ты останешься здесь, то все пропустишь. Но если отправишься как пассажир на одном из этих кораблей, то сможешь насладиться преимуществом сжатия времени. Ты прилетишь как раз к тому периоду, когда будет процветать последняя колония. Ты увидишь свет. Это будет моим подарком тебе за все то, что ты предложила. Мой корабль будет запрограммирован на то, чтобы развлекать тебя en route.[5]

О нет. Нет, нет и нет.

— А пока, в качестве непосредственной награды, ты будешь экспертом на выставке роз.

— Я буду — кем?

— Из моих новых сортов плюс старые и уже известные экземпляры ты выберешь Главную Розу и вручишь ей золотую медаль.

— Э, а где я возьму золотую медаль?

— У тебя на пальце золотое кольцо. Это как раз то, что надо. Ты наденешь его на стебель розы-победительницы.

— Я не умею оценивать розы! В моем мире не было роз.

— Потому что я их никуда не отправлял. — (Разумно. На чужой почве, под чужим солнцем, мы, чужаки из другого мира, сумели бы создать куда более прекрасные розовые сады!) — Мой Миротворец будет тебя часто сюда приводить, чтобы ты уяснила необходимые критерии. Не бойся, у тебя будет достаточно времени, чтобы всему научиться. А после выставки твой корабль полетит к ближайшей звезде. Миротворца в бельведер! — неожиданно рявкнул голос.

Мой эскорт прибежал со всех ног.

— Ну и что случилось? — спросила Тесса, когда я вернулась на нашу адскую кухню. (Между прочим, обратно кабина двигалась вдвое дольше, чем к станции «Розалуна».)

— Я буду экспертом на цветочной выставке, — сказала я. — А потом полечу на другую звезду. А что ты еще ожидала?

— Дорогое дитя, уж если я смогла переварить слона, то бишь этот Ад, то с мошкой уж как-нибудь справлюсь. Давай выкладывай все.

Я так и сделала; пока она слушала мой рассказ, ее голова по-голубиному дергалась при каждом зернышке информации. Когда я закончила, она твердо сказала:

— Ты должна поговорить с Жан-Полем.

— Зачем? Ему-то какое дело?

— А ты подумай, дитя: что Божественный разум сделает с Адом и со всеми нами, когда улетит последний корабль? Может быть, он сохранит Ад для своих ссыльных. А что если нет? Образцы ткани ему больше не понадобятся. Что если он просто возьмет и перекроет тепло, свет и воду?

— Я об этом не подумала.

— Вот именно. Ты-то улетишь, потому и не подумала. Такова человеческая природа. Но мы-то все останемся.

— О Тесса!

— Ах, я говорю правду — и делаю тебе больно.

— Нет, это тебе больно! Разве нет? Я отдам твое любимое кольцо какой-то розе! И оставлю тебя один на один с горой посуды.

Она засмеялась; я тоже. Потом она сказала:

— И все же пойди и поговори с Жан-Полем. Если он тебя отделает, что ж, такова судьба тех, кто приносит плохие вести. Нет, погоди! Глазки на крыше засекут, как ты идешь в его пещеру. Несомненно, за тобой следят особо. Я схожу сама.

— Чтобы отлупили тебя?

— Я отнесу ему тарелку канеллони.

— Тогда не делай его слишком вкусным.