Книга звука. Научная одиссея в страну акустических чудес

Терье не мог использовать любой старый лед. Ему требовался лед с подходящей микроскопической структурой. Вот как об этом говорит сам Терье: «Если у вас есть 100 кусков льда, все они будут звучать по-разному. Возможно, у трех звук окажется фантастическим»[309]. Микроскопическая структура пластины зависит от того, насколько чистой была замерзшая вода, а также от условий образования льда, особенно температуры окружающей среды, которая определяет скорость замерзания. Предпочтительнее медленное замерзание, поскольку в этом случае формируется регулярная кристаллическая структура с меньшим количеством дефектов и звук ледяной пластины получается звонким, а не глухим.

Звучание ледяного инструмента было типичным для ксилофона, но я сразу же определил, что его пластины изготовлены не из дерева или металла. Они звенели, как пустые стеклянные бутылки, по которым ударяют мягким молоточком. Чистые и прозрачные ноты как нельзя лучше соответствовали материалу. Однако эти два прилагательных – чистые и прозрачные – могут служить свидетельством того, как на оценку слуховых ощущений влияет то, что мы видим. Какой еще звук может издавать прозрачная пластина? Только прозрачный[310].

Ученые выяснили, что мы можем на слух различать материалы пластин только в том случае, если они обладают существенно разными физическими свойствами, например дерево и металл[311]. Слушатели ориентируются на длительность звука. Внутреннее трение в зернистом дереве выше, чем в металле, поэтому колебания в дереве затухают быстрее. Вот почему ксилофон из розового дерева «тренькает», а металлический глокеншпиль звенит.

Мелодичный звон ледяного ксилофона совсем не похож на треск, гул и свист, который слышат рабочие, вырезающие из замерзшего озера лед для инструментов Терье. Когда над озером восходит солнце, лед нагревается и начинает трещать, а вечером, остывая, хрустит и поет. Это звуковое отображение тех сил, которые формируют нашу планету. С помощью гидрофонов ученые измеряют звук этих природных процессов, чтобы оценить толщину ледяного покрова в Арктике[312].

Намереваясь больше узнать о невероятном диапазоне естественных звуков, издаваемых льдом, – треске, шипении, глухих ударах и звуке лопнувшей струны, – я встретился с музыкантом Питером Кьюсаком в одном из шумных кафе Манчестера. Питер принадлежит к акустической интеллигенции – говорит тихо, а его описания исключительно точны. Он рассказал мне о десяти днях, которые провел на озере Байкал в Сибири, записывая его звуки. Это озеро, которое называют «жемчужиной Сибири», содержит около 20 % мировых запасов пресной воды – больше, чем все североамериканские Великие озера вместе взятые. Весной толстый лед постепенно тает, и на нем образуются потоки воды. Толстые куски в форме сосулек откалываются от ледяного щита и плавают в воде, подталкиваемые водой и ветром. Миллионы этих ледяных осколков сталкиваются, создавая, как выразился Питер, «звенящий, мерцающий и шипящий звук»[313].

На другом краю земли, в море Росса в Антарктике, Крис Уотсон записал похожее превращение ледника в морскую воду, используя гидрофоны, опущенные под воду или внедренные в толщу ледника. Море Росса – это глубокий залив Южного океана, где базировались первые исследователи Антарктики, в том числе Скотт, Шеклтон и Амундсен. Крис описывал, как огромные глыбы льда, некоторые величиной с дом, откалывались от ледника и падали в замерзшее море. Звук откалывающихся глыб был резким, как выстрел из пистолета. Трение сползающего в море льда создавало «необычные скрипящие звуки… похожие на электронную музыку 1950-х или начала 1960-х гг.»[314]. Внешне лед казался молчаливым и неподвижным, но гидрофоны Криса улавливали активное движение внутри. В процессе дальнейшего превращения подтаявший лед издавал хруст и треск. «Это один из самых впечатляющих звуков, которые мне приходилось слышать, потому что ты понимаешь, что это такое», – объяснял Крис. Южный океан с расстояния десятков миль двигал свою огромную массу льда, заставляя ее ломаться.

Если пройти по толстому льду озера, можно услышать реверберирующие раскаты – признак смещения льда. На более тонком льду ударившийся о поверхность камень порождает необычные высокие звуки. Как-то раз зимним днем, катаясь на горном велосипеде по тропинкам леса Ландегла на севере Уэльса – это было вскоре после концерта ледяной музыки, – я наткнулся на замерзшее озеро с тонким льдом толщиной около 5 сантиметров. Скользящие по поверхности камни издавали череду звуков, похожих на звук лопнувшей струны или на выстрел из лазерного ружья в научно-фантастическом фильме. Звуки казались какими-то неземными из-за резкого падения тональности – такое глиссандо редко встречается в повседневной жизни.