Книги, которые я любил

«Феникс» — это чудесная книга, лучшая из написанных за десятилетия, а может быть, за века.

Девятая, ещё одна книга Лоуренса. «Феникс» — великая, очень красивая, но это не последний мой выбор. Мой последний выбор — его книга «Психоанализ и бессознательное». Её редко читают. Скажите, кто-нибудь сейчас собирается прочесть эту книгу?. Люди, читающие романы, не станут читать её, люди, читающие о психоанализе, не будут читать её, потому что они не рассматривают Лоуренса как психоаналитика. Но я прочёл её. Я не поклонник романистов, ни сдвинутый на психоанализе — я свободен от того и другого. Абсолютно свободен. Я люблю эту книгу.

Мои глаза начинают накапливать влагу. Пожалуйста, не перебивайте.

«Психоанализ и бессознательное» была одной из самых любимых и лелеемых мной книг. Хотя я не читаю больше, если бы я захотел опять почитать, я начал бы именно с этой. Не Веды, не Библия, а «Бессознательное и псиоанализ». И знаете что, эта книга против психоанализа.

Лоуренс был настоящий революционер, бунтарь. Он был намного более революционен, чем Зигмунд Фрейд. Фрейд — это средний класс. Я не буду говорить больше, не ждите. В словах ''средний класс'' я имею ввиду ‘всё посредственное’. Это значение среднего класса — где-то посередине. Зигмунд Фрейд не был бунтарём по-настоящему; Лоуренс был.

Хорошо. Вам не надо беспокоиться обо мне и моих глазах — это даже интересно, я никогда не плакал так долго.

Десять: «Свет Азии» Арнольда. Я должен сказать ещё о двух книгах — и, даже если я умру, я должен закончить этот дискурс.

Одинадцать. Одинадцатым номером — «Биджак». «Биджак» — это подборка песен Кабира; это означает ''семя'' — и, конечно, семя тонкое, хрупкое, ещё невидимое. Вы сможете увидеть его, только когда оно прорастёт и станет деревом.

Не перебивайте. Вы хотите продолжения? — это и есть нужный вопрос. Никогда не спрашивайте меня, спрашивайте себя. Если вы не хотите продолжения, просто скажите мне и этого достаточно. Это по-настощему сложно — ехать сразу на двух лошадях, а это именно то, чем я занимаюсь. К тому же один из них жеребец, а другая — кобыла. И что делать — два различных направления…

Двенадцать. Из-за этой ситуации на двенадцатом месте будет книга Герберта Маркузе «Одномерный человек». Я против этого, но его книга красива. Я против, потому что знаю — человек может быть осуществлён, только имея множество измирений, когда он выражает себя как только возможно — но не в одном измирении. «Одномерный человек» — это история современноого человека; это двенадцатая книга.

Тринадцатая — таинственная китайская книга «И Цзин».

Четырнадцатая и последняя. Это роман на хинди, он всё ещё не переведён на английский. Странно, что именно я упоминаю эту книгу, но она стоит упоминания. Название на хинди звучит так: Нади Ке Двип. Это переводиться «Острова Реки». Написал книгу Сатчитананд Ватсаяна. Книга для тех, кто желает заниматься медитацией; это роман медитаторов. Никакой другой роман, ни Толстого, ни Чехова, не может соперничать с ним в этом. И жаль, что он написан на хинди.

Обождите немного. Это так красиво, что я должен насладиться, прежде чем скажу ещё что-то. Говорить с этих высот очень непросто. Пожалуйста, никаких прерываний…

Глава 14

Я узнал, Дэвагит, что сегодня утром ты был не в себе. Это хорошо для опыта, для разнообразия — это то, что называют ''сад возможностей''. Хотя я и не поддерживаю ''выходы из себя''. Зачем выходить из себя? — войди в себя! Тогда ты будешь в правильном смысле одержимым, Ошо-одержимым. Но выходить из себя, теряться в этом… Ты сейчас на пути к Ошо-одержимости, но тебе стоит двигаться осторожно; я бы сказал научно, рационально.

Я даже не позволяю тебе вести твои записи, я перебиваю. Вместо того, чтобы извиниться, я кричу на тебя, я говорю «Не перебивай!», даже когда ты не сказал ни слова. Я понимаю, что любой бы вышел из себя. Но вы знаете, я сумашедший — а когда вы имеете дело с сумашедшим, вы должны быть снисходительны; не просто терпеливы, а любящи.

Когда ты просто молчишь, а я говорю «Не перебивай!», должно быть, я что-то имею в виду… Должно быть, это какая-то идея в твоём уме. Наверно, ты не был осознан к самой своей идее перебивания. Перебивать — это так приятно. И, конечно, ты здесь главный. Хотя бы в этом ковчеге, ты Ной. А я лишь пассажир без билета. Но я могу видеть даже то, что происходит в твоём бессзонательном — и, конечно, когда я говорю «Не перебивай!», это выглядит возмутительно. Никто не слышал, чтобы ты прерывал меня, даже ты… — но я слышал. Я слышал шёпот в твоём бессознательном.

Великие идеи приходят ко мне сегодня. Обычно я совсем беден, и у меня нет никаких великих идей. Прошу, не выходите из себя; лучше — войдите в себя.

P.P.S. продолжается; это было лишь небольшое замечание в скобках.