Книги лжепророков

События последних двух суток изрядно озадачили Одиссея. Хотя бы кто-нибудь что-нибудь ему объяснил! Нет, как назло, адвокат строил из себя Джеймса Бонда — недомолвки, многозначительные умолчания… Блин, этого Лайоша Домбаи самого бы загнать за краты и посмотреть, что бы он стал делать в такой ситуации!

Сначала этот бывший офицер связи, придя на внеплановое свидание (под предлогом подачи очередной аппеляции; вообще-то обычно Лаци просто передавал ему через канцелярию очередную передачку вкупе с разными полезными мелочами типа мыла или бритвенных лезвий — а тут такой коленкор!), незаметно сунул ему в руку какой-то пакетик, и, сделав страшно таинственное лицо, сказал:

— Принимай эти капсулы каждые три часа. Перед выходом из адвокатской комнаты проглоти первую, и в течение получаса пожалуйся на острые боли в желудке. Ты сможешь сымитировать жуткую резь в животе, со слезами на глазах?

Блин, Лаци его что, за Майкла Дугласа держит? Хотя…

— Попробую.

— Отлично. Я позвоню заместителю начальника тюрьмы, сообщу, что ты на свидании жаловался на проблемы с желудком — и спрошу, как твоё здоровье. Я адвокат — то бишь, ссориться со мной не в их интересах. Тебя отправят в санитарный блок, там на все вопросы врача — или фельдшера, кто там окажется — ты будешь отвечать, что у тебя бешеная боль в животе. Слёзы обязательны! Тебя отправят на обследование, которое покажет потемнение в области желудка; по внешним признакам оно будет сходно с прободной язвой. Тебя попросят поднатужиться и выдать для анализа немного того субстрата, что именуется калом. Постарайся выполнить эту просьбу, но в полученный анализ в туалете выдави пару капелек крови — для чего проколи палец. Сможешь?

Одиссей молча кивнул согласно.

Лайош удовлетворенно качнул головой:

— Специального доктора здесь нет, вызовут из города. Это займет часа три-четыре. Изыщи за время ожидания момент, чтобы проглотить очередную капсулу! Городской врач определит примерно то же, что и местный — но, ввиду того, что пятно, скорее всего, сместиться — ведь шарик будет новым — они проведут консилиум и придут к выводу, что случай сложный и что тебя надо отправить в Будапешт. Скорее всего, завтра к вечеру ты окажешься в тюремной больнице на улице Йожеф Атилла.

Одиссей опять кивнул. Хотя, что он в этой больнице не видел? Ладно, господину Домбаи виднее…

Лайош продолжил:

— Завтра же вечером или послезавтра утром тебя навестит Янош Фекете. Ты поступаешь под его руководство, и что делать дальше — он тебе расскажет. Ну, все, глотай капсулу…. Да не бойся, это просто желатин со специальным наполнителем! Абсолютно безопасен!

Одиссей, достав из пакетика круглый шарик, не без труда (воды великий конспиратор и почётный Джеймс Бонд венгерского королевства, блин, не догадался принести с собой!) проглотил его.

Лайош удовлетворенно кивнул, а затем, похлопав его по плечу, сказал со странным выражением лица:

— Удачной охоты!

Одиссей вопросительно глянул на своего адвоката. О чём это он? Или…

— Я что ж, сюда уже больше не вернусь?

Лайош таинственно улыбнулся, но ничего не ответил — лишь на прощание крепко пожал ему руку.

В общем, дальше всё произошло почти так, как расписал бывший офицер связи — за исключением маленького нюанса: в Будапешт его было решено отправить в этот же день — гастроэнтеролог, вызванный из города, авторитетно заявил, что данная прободная язва — результат коварной венгерской острой пиши, и у арестанта есть шанс не выйти живым из-за решетки, если тюремное начальство будет медлить. Или он впрямь был такой немыслимый гуманист и мать Тереза в штанах, или тут сыграли роль пиастры Лайоша Домбаи — сие осталось для Одиссея покрытым мраком неизвестности.

В Будапешт он был отправлен на тюремном микроавтобусе в компании двух добродушных охранников, не считая шофёра; надо сказать, сторожа ему попались заботливые. Ребята время от времени интересовались его самочувствием, на заправках покупали запотевшую, прямо из холодильника, минеральную воду без газа и старательно ею его поили — в общем, всячески демонстрировали заботу о тяжело больном преступнике. Правда, иногда Одиссей улавливал во взглядах, которыми между собой обменивались вертухаи, неявно выраженное сочувствие к человеку, очень скоро предстанущему перед апостолом Петром, и пару раз поймал явно соболезнующее выражение лица шофёра — но это говорило лишь о мастерстве тюремного врача в области рекламы.

Когда охранники сдали его в Будапеште коллегам — в их прощальных взглядах Одиссей явно увидел неверие в то, что когда-нибудь они еще встретят его в мире живых. Ну что ж, как говорится, дай-то Бог!

Корпус, куда поместили Одиссея, приготовил ему сюрприз — и ещё какой сюрприз! Окна третьего этажа, в каком располагалось желудочно-кишечное отделение, бесконечно радовали глаз отсутствием решеток. Вот в этот момент Одиссей задумался основательно. Хм…. А, пожалуй, похоже, эти ребятки что-то приготовили всерьез! Ладно, подождём Яноша — может, он все разложит по полочкам.