Книги Великой Альты

– Глядите, – сказала Катри. – Луна сидит прямо на лбу у Старца.

Они поглядели. Луна точно короной венчала зубчатые скалы, и облако как раз набегало на ее щербатый лик.

– Думаю, скоро она скроется, – сказала Катрона.

– Оно и к лучшему, – добавила Катри.

– Но ведь вы со Скадой… – начала Дженна.

– Да, они уйдут, – договорила Катрона. – Но мы ведь просто едем, а не сражаемся, и лошадям будет легче.

– Как и нам, – сказала Скада.

– Задницы целее будут, – засмеялась Дженна.

– Целее, – согласилась Скада, но тут облако закрыло луну, и она пропала.

– По коням, – скомандовала Катрона, садясь в седло.

Дженне с Петрой это далось не столь легко. Дженна держала гнедую под уздцы, пока Петра садилась, а потом передала Петре поводья своего коня, сказав:

– Подержи-ка.

– Это ты к служанке обращаешься? – осведомилась Петра

– Пожалуйста!

– Долг зовет, – пошутила Петра. – Вперед, Дженна!

– Ну, хватит. – Дженна наконец села в седло и взяла поводья. Катрона уже скрылась за поворотом, Петра ее догоняла. Дженна ударила каблуками по белым бокам Долга, и он поскакал вперед. Стиснув зубы, Дженна поддала еще – конь сорвался в галоп и поднял такую пыль, что даже Высокий Старец скрылся из виду.

ПЕСНЯ

Баллада о двенадцати сестрах

В деревне средь гор и спокойных озер,
Терновник и тис, розмарин и клен.
Росли-расцветали, двенадцать сестер.
Был этой ночью ребенок рожден.

Двенадцать сестер подрастали в горах.

Терновник и тис, розмарин и клен.
Влюбился в меньшую красивый моряк.
Был этой ночью ребенок рожден.

Назвал ее милой, с собою увез,

Терновник и тис, розмарин и клен,
И стало всем старшим завидно до слез.
Был этой ночью ребенок рожден.

И, зависти черной не в силах избыть.

Терновник и тис, розмарин и клен,
Сестрицы меньшую решили сгубить.
Был этой ночью ребенок рожден.

Пока ее милый скитался вдали.

Терновник и тис, розмарин и клен.
Сестрицы меньшую с собой увели.
Был этой ночью ребенок рожден.

Обманом отняли сыночка ее,

Терновник и тис, розмарин и клен,
А после в лощину столкнули живьем.
Был этой ночью ребенок рожден.

Меньшая ползла, пробивалась на свет,

Терновник и тис, розмарин и клен,
Ей крикнули сестры, что сына уж нет.
Был этой ночью ребенок рожден.

Меньшая поверила им – не снесла.

Терновник и тис, розмарин и клен,
И пала на камни, и вмиг умерла.
Был этой ночью ребенок рожден.

Когда же моряк воротился в свой дом.

Терновник и тис, розмарин и клен.
Жены и сыночка уж не было в нем.
Был этой ночью ребенок рожден.

И сердце печалью зажало в тиски.

Терновник и тис, розмарин и клен,
И сердце разбилось от горя-тоски.
Был этой ночью ребенок рожден.

Его схоронили в могиле одной,

Терновник и тис, розмарин и клен,
С убитой обманом любимой женой.
Был этой ночью ребенок рожден.

И ветками розы над ними сплелись,

Терновник и тис, розмарин и клен,
И рдеют кроваво, и тянутся ввысь.
Был этой ночью ребенок рожден.

ПОВЕСТЬ

– Я сожалею, – сказала Дженна. – Я скверно вела себя с тех пор, как мы покинули хейм. Как будто мой язык совсем не повинуется разуму. Не пойму, что это со мной.

Они остановились на ночлег в каких-то ста футах от дороги, на полянке чуть побольше комнаты. Лужок был будто ковер, и ветви дубов создавали над ним уютную кровлю. Но Катрона не позволила разжечь костер, чтобы не всполошить случайного прохожего.