Книгоедство

Хотя, если честно, Пушкин был далек от народа Так, в том же 1899-м, юбилейном, году, русские крестьяне отзываются о Пушкине: «В нашей местности (Калужская губерния. – А. Е.) о писателе Пушкине имеют понятие, во-первых, те, которые получили хоть небольшое образование в народных училищах, а во-вторых, некоторые из наших земляков видели в Москве народный праздник в честь его, когда поставлен был ему памятник на Тверском бульваре, потому что у нас очень многие, от малого до старого, проживают в Москве по кирпичным заводам, – вот они хорошо помнят это торжество. Кроме того, у нас молодые ребята хорошо разыгрывают на гармонике его “Утопленника”».

Старая, еще советская критика, понятно, называла Пушкина в числе тех деятелей отечественной культуры, которые задолго до коммунистической революции предсказывали ее безоговорочную победу. В доказательство ссылались на завершающую сцену «Бориса Годунова» – место, где после после предательского призыва к народу князя Мосальского: «Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!» следует выразительная ремарка: «Народ безмолвствует» В этой ремарке Пушкин, по мнению критиков, зашифровал призыв к революции; безмолствие народа – кажущееся, оно не более чем затишье перед грядущей революционной бурей, которая сметет с земли всех угнетателей – примерно, как на плакате первых революционных лет «Ильич железною метлой сметает нечисть с мостовой»

При таком вымученном подходе Пушкин и коммунизм – явления друг с другом связанные. Точно так же, как конспиративное имя «Ленин» связано с великим романом Пушкина «Евгений Онегин» Ведь среди множества подражаний пушкинскому роману в стихах был и стихотворный роман Н Муравьева «Ленин», первая глава которого, «Котильон», вышла в 1829 году При определенном способе доказательства не трудно протянуть ниточку от Пушкина через Муравьева к Ленину. И прилично себе на этом заработать Удивляюсь, почему при советской власти никто до этого не додумался И я в том числе

«Я умираю вором!…»

Покойный Андрей Синявский в своей книге «Голос из хора» приводит следующую лагерную легенду

Когда суки положили Пушкина на железный лист и начали подпекать на костре, он прокричал стоящим поодаль зрителям: «Эй, фраера! Передайте людям, что я умираю вором!…»

«Фраза, лучше которой я не смог бы выбрать в эпиграф, если бы только счел достойным ее повторить», – комментирует эту легенду автор.

Счел достойным ее повторить…

Так-то, господа ксенофобы.

Пушкин в ссылке

(песня на стихи автора)

Я товарищу скажу: «Постой,
посиди со мной, потом иди».
Заведу я разговор простой,
все про то, что ждет нас впереди.
Он прервет: «Ну что о том тужить,
горевать, давай-ка, брат, нальем!
Нам цыганка нагадала жить,
и живем – украдкой, но живем»
Как поет шипучая струя,
золотится легкая струя!
Нас теперь немного: ты и я,
впрочем, это много – ты и я.
Нам судьба такого наплетет,
что потерям потеряем счет…
Друг сердечный, милый мой, ну вот
собираться! Посиди еще
Я тебе не рассказал всего,
что хотел, да видно не судьба!
Петербург, я не любил его,
но он тянет и сведет с ума.
До свиданья, ненаглядный мой!
Где-то свидеться придется вновь?
Да, еще – мне снился сон чудной:
кони, снег и – почему-то – кровь

Пушкин-сатирик

Пушкин был остёр на словцо. Если он кого припечатывал, так уж припечатывал насмерть За это его ненавидели люто. Фаддей Булгарин, он же Видок Фиглярин, стрелял в него из духового ружья.

Князь Дондуков-Корсаков пытался отравить его ядом. Кюхля вызывал его на дуэль Гнедич ударил поэта по голове тяжелым томиком «Илиады»

В этом и проявляется настоящий талант сатирика – когда за меткую фразу рискуешь собственной жизнью.

Пушкин-юморист

Пушкин написал самую остроумную во всей мировой поэзии фразу

Опершись на плотину, Ленский
Давно нетерпеливо ждал
Меж тем, механик деревенский,
Зарецкий жернов осуждал

Если кто-то не видит здесь ничего смешного, этому человеку можно лишь посочувствовать

Между прочим – пушкиноведы, внимание! – из этой строфы отпочковалось знаменитое «Опершись жопой о гранит» из поэтической рецензии на картинки к «Евгению Онегину», напечатанные в «Невском альманахе» за 1829 год