Книгоедство

Когда Шаляпин не пел – а не пел он, когда был пьян, – вместо него на сцену выпускали дублера Власова. Так вот, по этому поводу Константин Коровин рассказывает такую историю Ехал как-то Шаляпин на извозчике выпивши из гостей. Ехал-ехал и вдруг спрашивает извозчика: «Скажи-ка, – говорит, – ты поешь?». – «Что вы, барин, – отвечает ему мужик. – Только разве что когда крепко выпью» «А вот я, когда крепко выпью, – хвастается в ответ Шаляпин, – за меня тогда поет Власов»

Вообще, любые воспоминания о Шаляпине, кроме прославления его как артиста, в основном рассказывают читателям о его ссорах, скандалах на публике, издевательстве над людьми, зависти, мелочности, жадности, грубости и прочих проявлениях характера, которые человеку не знаменитому обычно вменяются как порок В случае же с великим Шаляпиным эти свойства человеческой личности переходят лишь в разряд анекдота

Сам Шаляпин свои пороки считал наследием тяжелого детства и несчастливой юности:

Трудно давался мне пятачок. Волга, бродяжные ночлеги, трактирщики, крючники, работа у пароходных пристаней, голодная жизнь… Я получаю теперь очень много денег, но, когда у меня хотят взять рубль или двугривенный, – мне жалко Это какие-то мои деньги Я ведь в них, в грошах, прожил свою юность…

А вот как Шаляпин оправдывал свои грубость и нежелание прощать кому бы то ни было былые обиды:

Помню, как одна антрепренерша в Баку не хотела мне заплатить – я был еще на выходах, – и я поругался с ней. Она кричала: «Гоните в шею эту сволочь! Чтобы духу его здесь не было!» На меня бросились ее прихвостни Вышла драка Меня здорово помяли И я ушел пешком в Тифлис А через десять лет мне сказали, что какая-то пожилая женщина хочет меня видеть: «Скажите ему, что он пел у меня в Баку» Я вспомнил ее и крикнул: «Гоните в шею эту сволочь!» И ее выгнали из передней.

Вот такой был непростой человек, этот Федор Иванович Шаляпин

Шейнин Л.

Все книжки Льва Шейнина обучают искусству бдительности. Писать он начал еще в двадцатые, еще до следственно-прокурорской деятельности, которой занимался без малого тридцать лет (с 1923 по 1950), публикуется также с конца двадцатых Говорят, это он посадил в 1941 году писателя Льва Овалова, разболтавшего в своей книге о майоре Пронине некие государственные секреты. В моей библиотеке есть небольшая книжечка «Берегись шпионов!» (ОГИЗ-Политиздат, 1943), по сути представляющая квинтэссенцию творчества этого популярного в 50-60-е годы автора

«Это случилось летом 1942 года», – с такой незамысловатой фразы начинается книга

Далее рассказывается о том, как усталые бойцы на подходе к линии фронта устраивают привал, валятся в траву, и тут… «Вдруг где-то недалеко запела скрипка… Ей тихо вторил баян. Несмотря на усталость, бойцы потянулись на музыку – так приятно было вдруг услышать вальс “На сопках Манчжурии”» Музыкантов было двое – «совсем седой, плохо одетый старик и средних лет женщина, по-видимому его дочь». Женщина играла на скрипке – «скрипка под ее ловкими пальцами пела нежно и ласково». Зато у старика, игравшего на баяне, со звуком получалось не очень Инструмент хрипел, голос у баяна был «странный, какой-то сдавленный» Сыграв бойцам «На сопках Манчжурии» и получив от них в награду хлеб, сухари и деньги, старик объяснил солдатам, что они с дочерью спасаются от немцев, пробираются в город К. к родственникам. Политрук Иванов, сопровождавший солдат, поинтересовался стариковским баяном: «А почему он у тебя на переборах срывается?» и предложил баян починить: «Большой я в этом деле любитель». Старик баян починить не дал, упорный политрук стал настаивать, женщина встала между Ивановым и стариком, и наконец политрук сдался. Сошлись на том, что музыканты сыграют для бойцов что-нибудь напоследок и отправятся дальше. «Это можно, – добродушно ответил старик и вытер грязным платком сразу вспотевший почему-то лоб. – Машенька, сыграем “Железняка”» Когда они кончили играть, политрук подошел к старику и резко вырвал из его рук баян. «Из лопнувших мехов старой гармонии вывалился немецкий радиопередатчик».

Поняли, кем на самом деле были эти мнимые папаша и его дочка? Гитлеровскими шпионами, под видом музыкантов собирающими сведения о красноармейских резервах, вот кем

Далее у Шейнина идет короткое резюме: «Беженцы, слепцы, гадалки, добродушные с виду старушки, даже подростки – нередко используются гитлеровцами для того, чтобы разведать наши военные секреты, выяснить расположение наших частей, направления, по которым продвигаются резервы Одним из методов, наиболее излюбленных немцами, является засылка лазутчиков под видом раненых, бежавших из плена, пострадавших от оккупантов, вырвавшихся из окружения и т. п.».