Книгоходцы и тайна механического бога

– Есть результат, дома покажу, – похлопала я себя по груди, намекая, что добыча надежно припрятана. – И еще я узнала про одно место, где… тоже дома расскажу.

Спать мы легли довольно поздно. Сначала я рассказала про старые южные ворота, потом показала пластинку, и мы пытались понять, что же на ней написано.

– Всегда тетиву надорви, обоим попусту нюшт, – прочитал Карел выгравированную надпись.

Шрифт оказался старинным, но буквы сохранились четкими, и читалось все легко, несмотря на то что сделана эта гравировка была явно очень давно.

– Бред какой-то, – произнесла я. – А что такое «нюшт»?

– Понятия не имею, – хмыкнул напарник. – Может, что-то местное?

– Вероятно. Надо будет завтра порыться в словарях или спросить у прислуги, так как я впервые слышу это слово. Нюшт… Ругательство, что ли? Почему он обоим попусту? Типа: фиг вам, чем бы вы ни занимались?

– Кира! – рассмеялся Карел. – Возможно, это вовсе не ругательство, а какой-то местный термин.

Фыркнув, я предложила пока заняться воротами, а с надписью разобраться позднее. Главное, что она у нас есть.

Мы отыскали в библиотеке книгу, в которой нашлась информация о том, как, когда и почему были построены эти самые южные ворота. И только окончательно утомившись, мы отправились по кроватям.

Проснулась я оттого, что меня кто-то теребил за плечо.

– Кира, хватит валяться. Подъем! Нас ждут приключения! – басил Карел.

Я натянула одеяло на голову, так как приключения могут и еще подождать, а я спать хочу.

– Кира! – Одеяло стремительно покинуло мое хрупкое тельце.

– Изыди, злодей! – простонала я. – На тебя плохо влияет эта реальность. Издеваешься над несчастной мной…

– Кирюш, вставай! Уже почти обед. Мне надоело ждать, пока ты проснешься. Давай быстренько приведи себя в порядок, подкрепись, и поедем на разведку. На автобусе!

– Еще и на автобусе… – проныла я и, не открывая глаз, с трудом села.

– Вот и умничка, вот и молодец! – обрадовался напарник. Подхватил меня под мышки, вытащил из кровати, поставил на ноги и одернул мою коротенькую ночную рубашку.

Глаза открываться категорически не желали, и я так и стояла, покачиваясь, смежив веки. Утомилась я как-то за наши разъезды по всему миру, организм требовал отдыха.

– Кира! Ну ты что?

Поняв, что я сама ни на что не способна, Карел вздохнул, развернул меня и стал подталкивать к ванной комнате. А я так и брела, не открывая глаз. У меня тело ватное, ноги не слушаются, руки как плети висят. Даже голову держать ровно не могу… Может, этот злыдень поймет, что я в данный момент зомби, и отстанет?

Не отстал! Завел в ванную, поднял, перенес через бортик ванны и включил душ. Хорошо хоть не холодный.

– Тепленько… – пробормотала я и привалилась плечом к стене.

– Кир, что с тобой? Ты бледная до синевы! А-а-а… – от души высказался любимый напарник разными нецензурными словами и начал поливать меня активнее.

В мокрой сорочке, прилипшей к телу, было некомфортно, так что я присела, подтянула ноги, обняла их руками и, вздохнув, уткнулась лбом в голые коленки.

– Кира!

– М-мм? Помоешь?

– Кира! Ты издеваешься?! – возмутился этот тиран и деспот.

– Не-а, – качнула я головой. – Я сплю. Кажется… Волосы бы помыть…

– Ну все! Сама напросилась! И потом не говори, что я плохой напарник. Впервые в жизни мне приходится мыть девушку, которая даже глаза открыть не в состоянии.

Мне на голову плюхнулась густая прохладная жижа, и сильные руки принялись промывать мою густую длинную гриву. Мозг воспринимал реальность заторможенно и абстрагированно, но было приятно, водичка горячая из душа, скальп массируют.

– А спинку потрешь? – спросила я и повернулась этой самой спинкой к бортику ванны.

– О боги! Ну вот за что мне это?! Ты смерти моей хочешь, Кирюш? – патетически пробасил Карел, стащил с меня через голову мокрую ночную рубашку, отшвырнул ее в дальний край ванной и принялся намыливать мне спину, перекинув волосы вперед, чтобы не мешали.

– Не-е, если ты умрешь, я буду страдать. Очень! – честно ответила, отплевываясь от попавшей в рот пены. – Я же тебя люблю. Ты мой самый лучший друг!

Руки парня дрогнули, на мгновение замерли и снова принялись тереть мою спину. Потом он вздернул меня на ноги, удерживая так, чтобы я вдруг не повернулась к нему лицом, и только тогда произнес:

– Я тоже тебя люблю, дурочку неадекватную!

– Сам ты…

Закончить фразу я не смогла, так как меня окатила вода из душа. Я еще отфыркивалась, а Карел молча замотал меня в огромное банное полотенце, словно гусеницу, закинул на плечо и понес обратно в спальню.

– Одевать не буду! – сердито сообщил он, усадив в кресло свежепомытую, но очень сонную и вялую меня.

– А волосы посушишь? – Я наконец-то разлепила один глаз и взглянула на мрачного и недовольного Карела.

– Придушил бы заразу мелкую! – сквозь зубы выругался он, но принялся заклинанием сушить мою шевелюру.

– Я тебе когда-нибудь тоже спинку потру, – пообещала я, снова зажмурилась с довольным видом и… опять задремала.

Непонятно, правда, что со мной, но прийти в себя и очнуться никак не удавалось.