Книготорговец из Флоренции

Росс Кинг Книготорговец из Флоренции

Симонетте Брандолини д’Адда

Все зло рождается от невежества. Однако литераторы озарили мир, прогоняя тьму.

Веспасиано да Бистиччи

Ross King

THE BOOKSELLER OF FLORENCE

Copyright © Ross King, 2021

First published as The Bookseller of Florence in 2021 by Chatto & Windus, an imprint of Vintage.

Vintage is part of the Penguin Random House group of companies.

Ross King has asserted his right to be identified as the author of the work.

All rights reserved

Подбор иллюстраций Екатерины Мишиной

© Е. М. Доброхотова-Майкова, перевод, 2022

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА^®

* * *

Глава 1 Улица Книготорговцев

Улица Книготорговцев, Виа деи Либрай, шла через самое сердце Флоренции, от ратуши на юге до собора на севере. В 1430-х на ней обитали портные, торговцы тканями, а также бочар, цирюльник, мясник, сыровар, несколько нотариусов, книжный иллюстратор, два художника, державшие общую мастерскую, и pianellaio, торговец домашними туфлями. Тем не менее название она получила по нескольким книжно-канцелярским лавкам, именуемым cartolai.

В те дни на улице Книготорговцев было восемь картолайо. Звались они так потому, что продавали бумагу (carta) разного размера и качества, которую закупали на ближайших бумажных мануфактурах. Еще они торговали пергаментом, изготовленным из телячьих и козьих шкур. Немало пергаментных мастерских с их чанами для вымачивания располагалось на соседних улицах. Однако картолайи предлагали разнообразные услуги, а не просто торговали пергаментом и бумагой: они изготавливали и продавали манускрипты. Здесь клиенты могли купить подержанную книгу либо заказать новую, переписанную писцом и переплетенную в дерево или кожу, а также, если заказчик пожелает, иллюминированную – то есть украшенную миниатюрами либо орнаментом, выполненными краской и сусальным золотом. Картолайи находились в самой гуще флорентийского книжного дела – они были книгопродавцами, переплетчиками, бумаготорговцами, оформителями и издателями. Предприимчивый картолайо мог вести дела со всеми, от переписчиков и миниатюристов до изготовителей пергамента и мастеров-золотобойцев, а иногда даже и с авторами.

В книжном деле, как и в банковском и в суконном, флорентийцы достигли больших успехов. Картолайи процветали, потому что во Флоренции многие покупали книги. Здесь доля тех, кто умел читать и писать, была больше, чем где-либо еще, – семь взрослых из десяти. Для сравнения, уровень грамотности в других европейских городах не достигал 25 процентов[1]. В 1420-м некий флорентийский красильщик владел трудами Данте, поэмой современника Данте Чекко д’Асколи и поэзией Овидия[2]. Все эти книги были на местном тосканском диалекте, lingua Fiorentina, а не на латыни, и все равно это внушительная библиотека для простого ремесленника. Даже многих флорентийских девушек учили читать и писать вопреки предостережениям монахов и других моралистов. Некий суконщик как-то похвастался, что две его сестры читают и пишут «не хуже любого мужчины»[3].

Одна из самых больших книжных лавок располагалась в северном конце улицы Книготорговцев, на ее пересечении с Виа дель Паладжо, где мрачная стена дворца флорентийского градоначальника смотрит на изящный фасад аббатства, известного как Бадия. С 1430 года Микеле Гвардуччи, хозяин лавки, арендовал помещение у монахов аббатства за пятнадцать флоринов в год плюс фунт свечного[4] воска[5]. Лавка состояла из двух помещений; одна дверь была со стороны входа в Бадию, другая, южная, открывалась на Виа дель Паладжо. Подняв голову, из нее можно было увидеть мрачную и величавую башню Палаццо дель Подеста, ныне – Национального музея Барджелло[6]. Каждое утро многие лучшие умы Флоренции собирались на углу этого дворца, в нескольких шагах от лавки Гвардуччи, и беседовали о литературе и философии. Флоренция в те дни славилась литераторами, особенно знатоками словесности и философами (от φιλόσοφος – любящий мудрость), людьми, которые тщательно изучали накопленную мудрость веков, и в первую очередь – творения древних греков и римлян. Многие тексты, утраченные столетия назад, были незадолго до того обнаружены такими флорентийцами, как, например, Поджо Браччолини, который к всеобщему ликованию нашел затерянные труды Лукреция и Цицерона.