Книжица наших забав

Один демон, быв спрошен, зачем он сносит такие труды, если может вернуться в былую славу, отвечал: «Будь это в моей воле, я хотел бы лучше с одной душой, мною обольщенной, сойти в преисподнюю, чем вернуться на небо». Видя же, что окружающие дивятся его склонности, он прибавил: «Такова моя злобность и так я в ней упорен, что не могу желать никакого блага» (Caes. Dial. V. 9).

#таков Фелица я развратен

XIV О тщетных надеждах, неосновательных сомнениях и прочих вещах, кои не поместились в предыдущих главах нашей книги

— Послушайте, вы знаете, о чем вы говорите? — спросили мы его в этом месте.

Он сказал, что нет, но зато он знает, что в этом рассказе каждое слово — правда, потому что его тетушка сама это видела. Здесь мы накрыли его скатертью, и он уснул.

Джером

1

Умирает большой грешник, успевший в последний миг сказать: «Господи, помилуй меня», и в час его смерти местного одержимого отпускает демон, а через несколько дней возвращается и мучит еще жесточе. Его спрашивают, где был, он отвечает: «При одре такого-то, все наши там собрались; надеялись на добычу, но он отделался тремя словами, и вообще так нечестно» (Caes. Dial. XI. 20).

2

Еще из бесед с бесом:

«Был ли ты подле умершего Геварда, нашего аббата?» — «Да, нас там набилось, как песку на бреге морском, однако ничего не добились». — «Как ты, несмысленный, дерзнул быть при кончине столь праведного мужа?» — «Дерзнул?.. Да когда Сын Божий испускал дух, я на перекладине креста сидел» (Caes. Dial. XII. 5).

3

А кто сомневается насчет чистилища, пусть отправится в Скоттию, войдет в чистилище святого Патрика, и впредь уж не усомнится в чистилищных карах (Caes. Dial. XII. 38).

#Поезжайте в Киев и спросите

4

Каноник одной кельнской церкви, обедавший у некоего клирика, украл что-то по мелочи, но был уличен слугами и от стыда покинул мир, уйдя в Гейстербахскую обитель. Цезарий справедливо опасается, что вступление в орден, совершившееся по такой причине, ненадежно (Caes. Dial. I. 29).

5

В церкви св. Петра в Кельне[63] сошлись две одержимые, и демоны, засевшие в них, пустились в пререкания. «Несчастный, — говорит один, — зачем мы послушались Люцифера и лишились вечной славы?» — «Ты к чему это?.. Брось, припозднился ты с раскаяньем; былого не воротишь». — «Если бы, — сказал потом нечистый, — воздвигнуть столп от земли до неба, железный, раскаленный и весь усаженный острыми лезвиями, и будь у меня плоть, способная страдать, я бы до Страшного суда скитался по этому столпу вверх и вниз, лишь бы вернуться в ту славу, в которой я пребывал».

— Боятся ли демоны кары, им уготованной? — спрашивает новиций.

— Боятся; потому все экзорцизмы, призванные их обессилить, кончаются огнем и Страшным судом (Caes. Dial. V. 10).

6

Демон в обличье юноши предложил некоему рыцарю свою службу. Тот его принял, и демон стал ему служить с таким усердием, верностью и радостью, что рыцарь им не нахвалится. Однажды, как подъезжали они к реке, рыцарь приметил, что идут за ним смертельные его враги, и молвил: «Смерть наша пришла; враги мои нагоняют, впереди река, укрыться негде; убьют меня или полонят». Демон ему: «Не бойся, господин, я знаю, где тут брод; только иди за мной». — «Никто еще в этих местах реку не переходил», — отвечает рыцарь, однако, делать нечего, следует за слугой, и они перебираются благополучно. «Кто слыхал, чтобы здесь был брод? — дивятся его враги, глядя с того берега. — Не иначе, сам черт его переправил».