Книжка для раков. Книжка для муравьев (сборник)

Фрау Анна в своем поведении была немного вспыльчивой. Если ребенок допускал какую-нибудь оплошность, то она обрушивалась на него, трепала за волосы, давала ему оплеуху и била кулаком. Устав, она опускалась в кресло, читала долгие нотации, а затем обычно обращалась к другому ребенку, который в этот день обошелся без побоев, и точно так же преувеличенно произносила ему хвалебную речь.

Чтобы меня лучше поняли, я все же хочу привести пример.

Маленькая Катрин, ее старшая дочурка, однажды забавлялась возле воды. Она бросала в воду деревяшки, говорила, что это кораблики, и получала от этого удовольствие. Затем ей захотелось ловить рыбу, она опускала руки по локоть в воду и если ухватывала камешек или кусочек железа, то кричала своим подружками: «Эй! Я поймала рыбу! У меня карп! У меня форель!» Так забавляясь, Катрин потихоньку настолько промокла, что вся ее одежда стала насквозь мокрая. А маленькая Христина, которой на этот раз нравилось ощипывать пару молодых воробьев, в этой забаве участия не принимала и поэтому осталась сухой.

И вот фрау Анна увидела свою насквозь промокшую Катрин и тотчас – шлеп, шлеп – отвесила ей пару крепких оплеух. Она схватила ее за волосы, поволокла в комнату, еще несколько минут трепала ее, а затем, запыхавшись, опустилась в кресло и прочла ей еще следующую нотацию: «Ты – Богом забытый ребенок! Стыд тебе и позор! Я наряжаю ее и наряжаю, а все по-прежнему. Я все уши тебе уже прожужжала, а ты все такая же. Твое место в свинарнике, замарашка, форменная неряха. Как она тут стоит; штахета ты этакая! Недотепа! Только сегодня я тебе подвязала белый фартук – а как он уже выглядит! Фу! Я бы со стыда удавилась, если бы была ребенком у приличных людей и так по-свински себя вела! А вот Христину мне хочется похвалить! Какая чистая она тут стоит, словно ее котенок вылизал! Вот в ней что-то есть! Она никогда не совершит такой глупой выходки! Ну, подойди же, моя дорогая Христинка! Я хочу тебя поцеловать. А о Катрине – фу! я и знать о ней больше ничего не хочу – гнать ее нужно поганой метлой!»

Если же на другой день Христина делала что-нибудь не по матери, то такую же головомойку получала она, а Катрин ставили ей в пример.

Какую цель, собственно говоря, преследовала фрау Анна таким поведением по отношению к своим детям, я не знаю.

Но если этой целью было натравить детей друг на друга, то она успешно ее достигла.

Они так ожесточились друг против друга, что с удовольствием выкололи бы друг другу глаза. Ребенок, которого расхваливали, всегда злился на наказанного, потому что тот доставил матери так много огорчений, а наказанный негодовал, что сестренке, которая ведь ничем не была лучше нее, доставалась такая похвала.

Будь очень мягок, когда твои дети обижают друг друга, и остерегайся досконально разбираться в их ссорах

Марианна очень хорошо умела вкрасться в доверие к своим родителям, но не будет неправдой сказать, что она бывала также очень коварной, а иной раз и злой. Если у ее брата появлялась какая-нибудь вещь, которая нравилась ей, то она ее или надевала, или рвала, или разбивала, или скручивала. В таком случае Вильгельм начинал истошно вопить. Прибегали родители.

– Что такое? – восклицали они.

– Марианна, – отвечал Вильгельм, – забрала мои фишки и разорвала картинку.

– Надо ли поднимать такой шум из-за мелочи? А ну, утихомирься! Как долго это будет продолжаться? Ей эта игрушка надоест, она ее бросит, и ты сможешь взять ее обратно.

Таким было обычно все моральное удовлетворение, которое получал Вильгельм за обиды, которые ему наносила сестра.

Иногда, если дети начинали кричать, родители прибегали тоже и, не выясняя, кто затеял ссору, лупили обоих. Обычно особенно доставалось Вильгельму, потому что он имел обыкновение кричать громче всех.

Это так его злило, что он начал пытаться сам за себя постоять. Если сестра учиняла с ним злую выходку, то он набрасывался на нее и хватал за волосы, и истязал, и они так друг на друга озлобились, что всю жизнь ненавидели один другого лютой ненавистью.

Как заглушить у детей любовь к людям

Говори в присутствии своих детей побольше плохого о людях

1. Господин Оргон ставил свое кресло так, чтобы он мог видеть оттуда всю улицу и наблюдать за прохожими. Поскольку ему нечего было больше делать, он занимался тем, что обсуждал прохожих и этими суждениями развлекал свою женушку и детей. Эти суждения сплошь да рядом оказывались очень язвительными.

– Как все же лихо вышагивает Кетхен, будто и воды не замутила! Она, конечно, думает, что город уже забыл, что в прошлом году произошло c ней и с соседом? Хм!

– Вот идет дочка мастера Фридриха. Кто ее получит в жены, вот уж налюбуется ею: как она вырядилась, как виляет хвостом!

– Взгляните все сюда! Какой доктор Н. чванливый! Черт побери! Эх, будь улочка чуть пошире. Если бы он все же вспомнил о деньгах, которые ему нужно еще заплатить зятю, то вся его спесь сразу пропала бы!

– Подумать только! Мастер Йоргенс Готфрид, настоящий пропойца, в чулках! И все же наверняка у него нет рубашки на теле.