Книжка для раков. Книжка для муравьев (сборник)

Чем же объясняется безграничная и стойкая привлекательность шнепфентальского «Филантропина»? Зальцманн организовал обучение, движимый уважением к ребенку и его правам и руководствуясь желанием еще при жизни избавить человека от его бед. Формирование религиозного образа мыслей, моральное совершенствование, воспитание характера и тренировка ума точно так же обязательно входили в него, как и знакомство с родной страной и с природой, как гимнастические упражнения и ручная работа в школьных мастерских или в саду. В будние дни обучение регулярно проводилось как в школьном здании, так и на природе; устраивались торжества и праздники. Шнепфентальцы были школьной семьей. Путешествия и прогулки тоже стали средством обучения детей; передвигаясь пешком или на фургоне, Зальцманн попутно не просто передавал знания, а добивался того, чтобы они стали для детей чувственным опытом.

До конца жизни Зальцманн лично заботился о ежедневном утреннем и воскресном богослужении в молитвенном зале Шнепфенталя. Хотя он мог проводить «частное богослужение» с литургией, полной свободы готская высшая консистория ему все же не предоставила – в проведении крещения, венчания, отпевания, конфирмации и т. п. пастору Зальцманну было отказано. Это еще больше укрепляло его в мысли отвергать церковь, которая не хотела служить человеку, а стремилась лишь к авторитарной правоверности и не ведала каких-либо сомнений. Логичным образом в своей последней крупной работе “Книжка для муравьев, или наставление по разумному воспитанию воспитателей” (1806) Зальцманн выдвинул способность к самокритике в качестве одного из главных требований к учителям. В “самой благородной из всех профессий” настоящий авторитет может завоевать только тот, кто, видя ошибки своих воспитанников, сперва ищет причину плохого результата в себе самом»[7].

Зальцманн умер 31 октября 1811 года, его жена София, на протяжении сорока лет бывшая ему верной спутницей жизни, скончалась еще раньше – 15 декабря 1810 года.

Учебно-воспитательное заведение в Шнепфентале Зальцманна – единственное учреждение филантропов, сохранившееся до наших дней. После смерти Зальцманна институт возглавлял его сын Карл, а с 1840 года до недавнего времени – потомки дружившей с Зальцманном семьи Аусфельдов.

Школа Зальцманна в Шнепфентале, национализированная в 1935 году, а с 1991 года – гимназия, с 2001 года прежде всего специализируется в языках, и каждый год в ней учатся более 700 учеников[8].

Кристиан Готтхильф Зальцманн был не только одаренным воспитателем, но и столь же одаренным писателем. Он обладал удивительной наблюдательностью, талантом облекать свои знания в слова так, что их легко могли также понять все те, кто имеет дело с детьми.

Пожалуй, самые важные и вместе с тем самые известные произведения Зальцманна – появившаяся еще в 1780 году «Книжка для раков» и напечатанная в 1806 году «Книжка для муравьев». «Книжка для раков» уже при жизни Зальцманна была переведена на датский (1783), голландский (1791) и шведский (1794) языки; затем последовали издания на старочешском (1824), русском (1831), венгерском (1832), румынском (1848), украинском (1900), латышском (1902), японском (1904) и финском (1926). В немецком языковом пространстве «Книжка для раков» постоянно переиздавалась, библиография Зальцманна, принадлежащая потомку Аусфельда Вольфгангу Пфауху[9], с 1780 года напечатано свыше 40 изданий.

Следует также упомянуть издание 1870 года, в котором ответственный редактор Карл Рихтер приводит изменения в изданиях «Книжки для раков», вышедших при жизни Зальцманна[10].

Так, в предисловии к первой части «Книги об элементах морали» (Лейпциг, 1782) он пишет: «Суди и поступай, как ты хочешь, чтобы судили и поступали твои дети. Ребенок всегда больше верит твоим поступкам, чем твоим словам. Если последними ты противоречишь первым, то последним он не поверит, а будет подражать твоим поступкам. Ты можешь сколько угодно рассуждать о том, что гнев безобразен, но если по малейшему поводу ты сам приходишь в ярость и употребляешь крепкие и резкие выражения в отношении своих друзей и подчиненных, то ребенок не верит, что гнев может быть безобразен, ведь его любимый отец или его любимая мать предаются ему. Он будет вести себя не так, как ты говоришь, а так, как ты поступаешь.

Благодаря наблюдениям за многие годы я убедился, что чуть ли не всем порокам дети учатся у своих родителей, начальников и других людей, с которыми они часто общаются, и что мы уже многого достигнем, если больше не будем учить детей дурному. Эту мысль более пространно я выразил в книжице “Наставления хотя и не по разумному, но все же модному воспитанию детей”. В ней в сатирическом тоне даны правила, с чего нужно начинать, если хочешь сделать детей испорченными и больными, и под каждым правилом приведены примеры родителей, следовавших этому правилу. Родители, которые серьезно намерены дать детям хорошее воспитание, могли бы по меньшей мере из этого вынести, чего им со своими детьми делать не надо».