Книжка про Олю

Я рвалась к нему всеми фибрами души, в том числе стремясь с гордостью продемонстрировать себя, новую. Но Ваня любил меня любую. Будучи спортсменом, атлетом и поборником здорового питания, он не мог не похвалить меня за перемену моего стиля жизни. Но, вместе с тем, наблюдая, как я фанатично отказывалась от стакана поп-корна, от маленькой шоколадки, от газировки, от всего того, что я раньше так любила, отказывалась даже от самой крошечной толики вредного удовольствия, он постоянно стал подсовывать мне всякие питательно-полезные штучки, чтобы я не уморила себя голодом. Но я вовсе не собиралась себя морить. Каждое утро я ходила на зарядку с танцорами-бальниками, у которых в нашем пансионате проходили летние сборы, вечерами бегала по 20 минут вместе с Ваней, днем много плавала, а в остальное время послушно, по установленному расписанию ела то, что подавали в столовой, под строгим присмотром мамы.

Мои враги отступали, но не сдавались. Вместе с эйфорией от моих видимых успехов, они внедрили нового лазутчика. Страх. Страх того, что все вернется на круги своя. Ну да, я никогда не казалась себе жирной и страшной. Но ведь сейчас-то еще лучше. Вдруг правильное санаторное питание, все эти углеводные кашки, пюрешки, жареные котлетки, свежеиспеченные булочки с жаром бросятся уничтожать мои стройные бедра и тонкую талию, оседая ненавистным жиром и отвратительными складками? Может, стоит хоть немножко оставить в тарелке? Пусть лежат себе несколько десятков калорий, без надежды забраться в мой молодой, красивый организм… Но мама, мой верный страж, видя, что я даю себе хорошую физическую нагрузку, настаивала, чтобы мои тарелки оставались идеально чистыми. И я ела. Ела и бегала, ела и плавала, ела и наклонялась, ела и махала руками, ела и поворачивалась, ела и прыгала, ела… и любила. И сейчас я вспоминаю то лето, как последнее лето. Последнее лето меня прежней, беззаботной, когда были силы и желание бегать, плавать, наклоняться, махать и любить! Сейчас я снова это все это могу. Но теперь все по-другому. Я видела обратную сторону Луны.

Где-то в середине нашего отдыха приехала с семьей Настя. Та самая, плененная и завербованная охотниками на юные девичьи души. Наверное, с ее помощью, меня удалось бы поработить еще тогда, но у меня было слишком мало времени, чтобы до одурения, забыв обо всем на свете, ходить и бегать, как она, сжигая навязчивые и большей частью мифические калории. Мне оставалось лишь наблюдать и набираться опыта на расстоянии, ведь на моих рубежах стояли мои невольные, не подозревающие о том защитники: Ваня и мама. Оба заставляли меня есть. Пищу полезную, сбалансированную, тщательно просчитанную, но есть. Им это удавалось и, возможно, благодаря им, время моего «заключения» в итоге оказалось не столь длительным и закончилось не так плачевно, как могло бы…

Кто-то сомневается, что, уезжая, я ревела белугой на Ванином плече? Думаю, таких нет. Я предвкушала еще один томительный год в разлуке, с телефоном в руках, под косыми взглядами мамы и отчима. Ваня осыпал меня клятвами, что обязательно приедет в Москву совсем-совсем скоро. В общем, это была банальнейшая сцена расставания двух влюбленных до соплей подростков. Хотя для меня, конечно, мир рушился и раскалывался на куски вместе с моим бедным сердечком. Хотелось выть в голос от безысходности, от невозможности что-то изменить. Вот так я и уехала. Разорванная на части, разбитая от удара о скалы расставания после падения с огромной высоты своей неземной любви.

***

«Напрасно ждал Наполеон, последним счастьем упоенный…» Так, кажется, у Пушкина? Мой «Наполеон» ждал отнюдь не напрасно. Он встал передо мною во всей своей красе, во всем величии своего могущества. Сильный и прекрасный, как древнегреческий Бог из книжки мифов, сверкая на солнце доспехами и бряцая оружием. Великий и ужасный. Генерал Анорексия. Он раскрыл мне свои многообещающие объятия, и я смело шагнула в них, поверив мошенническим сказкам об идеальной фигуре. Он поджидал меня в Новочебоксарске, где я каждый год проводила какое-то время летом.

Сейчас, когда все позади, меня часто спрашивают: когда случился перелом? Где проходит грань между простым и, в принципе, здоровым желанием похудеть и тем безумием, которое делает тебя слепым и глухим, словно адская машина подталкивающим тебя в пропасть? Честно, я не знаю. Та, первая цифра – 72 см? Настина арифметика? Комплименты подруг? Эйфория от успеха? В моей жизни впервые я встала на границу разумного, наверное, попав к бабушке после поездки в Крым.