Книжка с настроением (СИ)

В багряных красках октября…

А все могло быть по-другому —

Любил бы ты, как я тебя. 

Зови, я приду

Я готова на кончиках пальцев 

В зазеркалье ушедшей любви 

Без сомнений и страха ворваться,

Целиком одному  посвятив 

Неделимое время на части,

Необузданный чувств океан…

И соломинку — женское счастье 

Отыскать среди битых зеркал. 

Я, ступая босая по стеклам, 

Из осколков мозаику сложу…

Только в сердце как будто иголкой 

Что-то колит… «Зови! Я приду!»

Осенний интим

В предрассветной синеве несмело

гасли звезды, падая с небес;

в поцелуях, как в ожогах, тело

пламенело точно рыжий лес.

Желтая осенняя тропинка

в рощу соловьиную звала,

где блестели росами слезинки, 

отражая свет, как зеркала.

На руках сквозь сонные деревья

ты меня пронес ветрами дней,

подаривших радость восхищенья,

утонувшей в озере страстей.

На ковер из желтых листьев тихо

опустил, целуя невпопад

кисло-сладким вкусом облепихи,

тающим во рту как шоколад.

Мой огонь с глазами лета снова

кисточку в чернила опустил,

магом в бальной маске Казановы,

разукрасив утренний массив…

Белым шелком кружевных узоров

нас укрыла осень от дождей,

паутинками над светофором,

запрещающим грустить о ней. 

Искорка

За шторами 

чертовка осень — 

ни пожар, ни бедствие.

Янтарно-красным кружевом 

шуршат печально клёны,

«Тюльпаны» в строгих ельниках 

и соловьи донецкие

молчат, 

как будто слушают 

закатом осветлённый 

белосарайский вал. 

И тишина, 

и небо в звёздах — 

всё у нас наладится…

И пусть горчит рябиной смог, 

ползущий над полями, —

во вторник вечером, 

а может 

ранним утром в пятницу

объявят «Мир!» по радио, 

и заревом полярным 

твои блеснут глаза.

Не сожженные мосты

Без оглядки убежала… только вот мосты

Не сожгла, и серый пепел мне не ворошить…

Но больно…

Тает в небе безграничном голубой рассвет —

Я ошибки подчеркнула, оставляя след…

Сегодня…

Протянула руку свету, новый смысл поймав —

Наши чувства, мысли, взгляды — счастья закрома…

Да только…

Не вернуть того, что было, я пошла вперед —

А реальность в  мире прошлом вовсе не живет…

Нисколько…

Без оглядки убежала… только вот мосты

Не сожгла, и серый пепел мне не ворошить…

Но больно…

Может, не скромна

Может, не скромна, не спорю —

Наглости набралась пригласить

На прогулку в жизнь длиною,

Будто чашку кофе заварить…

Горьким ароматом зори

Расстелили простыню-туман…

— Что, пошли? Я с пустотою

Целый мир делила пополам…

Где в лучах заката встречи

Нежности увенчаны венком…

Может, не скромна… но легче

Было б вечер разделить с тобой.

Не томи!

Овации…

Души сиянье

сквозь зеркала бездонных глаз

исходит с диким ликованьем 

под сладкий шепот жгучих фраз. 

Французским поцелуем чувства

вмиг встрепенулись...

Не томи!

Я на пуантах до безумства 

в озерах неземной любви 

принцессой старого балета

исполню драму жизни всей!

Горят глаза лучами света,

во мне живет сама Жизель*!

Не надо

Не надо звезд. 

Оставь их поднебесной.

Хватает блеска

обожания в глазах.

Не надо обещаний… 

Если честно, 

Я сомневаюсь, 

но пытаюсь утверждать.

Не надо никаких сюрпризов. 

Хватит.

Остановись, послушай,

просто будь собой…

Устала я 

от смены декораций.

Хочу покоя 

и гармонии с душой.

Не надо останавливать. 

Не бойся…

Дай надышаться 

васильковым небом всласть.

Вернусь 

раскрепощенной и свободной,

И (может) даже

разрешу звезду украсть!

P.S.

Отпусти на время — я вернусь навсегда!

Разреши мне

Я в твои безумные глаза

окунаюсь, и без разрешения

вспоминаю свадьбу, и когда

сказка стала воплощением

недосказанных фантазий

и наивных помыслов моих

с лепестками на кровати,

завершающими штрих

полотна любви и ласки,

что никак я не смогла

разукрасить, и без краски

вдруг картина ночью ожила.

И теней нечетких силуэты

гаснут в отблесках огня,

с губ срываются сонеты,

и от счастья я уже пьяна.

И в глазах твоих бушует

пламя, необузданной волной

веер крыльев поневоле 

встрепенулся за моей спиной.

Невесомой птицей,

вздох роняя, на твое плечо

разреши мне приземлиться,

обжигая страстью горячо!

По-весеннему осенней красотой

Безымянной реальности оковы

и меня сплетали по рукам,

но из плена в глубину простора

ускользнул, переступая грань

своих собственных запретов,

и вопреки сложившейся судьбе,

всей душой влюбленного поэта

вновь мечтаю тайно о весне.

И апрель лавандовым рассветом

разбудил безудержный огонь

в ледяном хвосте кометы,

спрятанном в сознании моем.

Вы, непревзойденной чародейкой

вдохновляете на написанье строк,

и кричат с экрана карамельки, 

ваших губ нежнейших лепесток:

Не зацелованная, страстная тигрица,

в душе такой же яркий огонек…

Позвольте влагой ваших губ напиться...

я и готов сгорать как мотылек

от жгучих языков каскадов меди,

что ниспадают огненной рекой

сквозь монитор... мой разум бредит

по-весеннему осенней красотой.

Авеню для короля

Сон сковал твои ресницы...

безмятежно... и ты спишь...

в золотых стогах пшеницы 

твой чарующий Париж...

«Мулен руж» танцуют маки

с ветром северным в тиши,

и с небес огнями знаки

шлют посланья для души:

витражи, миниатюры,

стиль готических времен…

Тайной западной культуры

разум дико искушен…

Кельты яркие пейзажи

сновидением опять

дарят облаком из блажи

то, что больше не отнять.  

Лица в смытом очертаньи,

вечный жанр людской игры

стуком сердца во звучаньи