Книжная аптека

"Серые пальто" прикрепили в своему досье собранные нами подписи, добавили туда сделанные ими снимки книг вредителей, которые у нас теперь занимали все полки и в зале, и в хранилище. Я даже не поняла, откуда их столько взялось. Оказалось, это тоже Лима подсуетилась и запросила срочный внеплановый заказ на все такие книги, которые были в доступе, и их доставили вчера вечером. Лима сидела тут одна и ждала курьера.

Теперь я подумала, что и вправду не нужно было ругаться с вредителями, когда они приносили свои книги. Если бы их у нас сейчас не оказалось, что бы мы показывали этим людям? Пустые полки?

Главный снисходительно нас осмотрел сверху вниз, а потом протянул бумаги на подпись, что мы прошли проверку и претензий к нашей книжной аптеке нет.

Потом он как-то странно улыбнулся, и незваные гости пошли на выход. Главный перед уходом добавил:

– Удачи в работе.

Мы уселись кто куда, обмахиваясь отчетами и всем, что попадалось под руку. Вроде бы, опасность миновала.

Я все-таки могу поступить на факультет книжной терапии! Мечта еще может осуществиться.

***

На следующий день Крис меня встретила со словами:

– Поможешь мне сегодня списать непрочитанные книги?

Снова что-то новенькое. Какие еще книги?

– Да, обязательно. – Расскажешь подробнее?

Крис наклонила голову и ухмыльнулась.

– Ладно, что с тобой делать. В облаках что ли на лекциях витала?

– Не знаю, вроде сдала все неплохо.

– Ну смотри, когда мы принимаем заявки на книги, их исполняют, и бывает так, что потом получившееся произведение больше никто кроме заказчика не читает. Зачем нам просто их все держать?

– А, поняла. Точно, у заказчика же всегда остается персональный экземпляр, чтобы он мог перечитывать написанную специально для него историю.

– Ну вот, а если дополнительные некому больше предложить, никто не спрашивает о подобном, то мы наблюдаем некоторое время, а затем отсылаем книгу в архив невостребованной литературы. Книги, написанные напрямую от авторов, тоже могут туда отправиться, но за ними мы дольше наблюдаем.

– Почему?

– Ну, потому что они написаны изначально по замыслу автора с расчетом на более широкую аудиторию, на факультете книготерапии учат подбирать и прорабатывать сюжет, придумывать яркого персонажа, поэтому для такой книги более вероятно найти своего читателя больше чем в единственном лице.

Что-то защемило у меня в сердце. А если и мои книги по заявкам окажутся невостребованными?

А вообще стало немного обидно, что можно писать часами, днями и неделями, редактировать, переписывать, а потом это никто не будет читать.

– И что потом? Сообщают ли авторам, что их книга ушла в тот архив?

– Думаю, что да. Вроде как это может пойти на пользу и позволить усовершенствовать навыки письма.

– Ну да, только грустно все это как-то.

– Да ладно, нам же нужно осовобождать место для новых поступлений!

Крис была права, конечно же, у нас не настолько большое помещение, чтобы годами хранить все книги и продолжать принимать новые.

Напарница положила на стол целую стопку книг и мы начали их перебирать. Нужно было смотреть на дату выхода книги, проверять, написана ли она по заявке или же напрямую от автора-книготерапевта, а потом фиксировать по нашим отчетам, сколько раз была взята книга за последние месяцы.

Я взала в руки книгу и обнаружила, что написана она была семь месяцев назад, отдана заказчику, а наш экземпляр ни разу никому не советовали.

– Крис, а может быть, это мы где-то не доработали? Что не вспомнили про эту книгу, а человек с похожей ситуацией приходил.

– Вряд ли. За себя я по крайней мере уверена, я постоянно штудирую ассортимент, мы ведь для этого и прочитываем все поступления, постоянно здесь раскладываем книги, чтобы понимать, что у нас есть.

И снова она была права. Но будущий обиженный книготерапевт внутри меня не давал покоя. И все же, какая на библиоцевтах ответственность. Стоит проворонить книгу, и ее автор канет в небытие, никто просто не узнает о нем, что у него вообще есть такая книга. Это несправедливо!

– Неужели нельзя дать какой-то из этих книг шанс?

Крис только покачала головой, то ли в знак несогласия, то ли просто от досады на такую сентиментальную помощницу, как я.

А я приклеивала ярлыки на отправку в архив невостребованной литературы на обложки и думала о том, что когда-то рядом с моим именем такой появится.

Даже мысленно увидела это и поежилась. Моя повесть и ярлык на ней.

Крис поняла по моему взгляду: что-то не так.

– Эй, ты чего?

– Да так, ты наверное знаешь, что я хочу пойти на книготерапевта и начала брать заявки.

– Ну да, и ты переживаешь?

– Просто жалко эти книги. И сколько мы за ними наблюдаем?

– По-разному. Несколько месяцев обычно.

У меня собрался ком в горле, я подумала, что нужно заглянуть в досье по моим исполненным заявкам, но боялась увидеть, что они становятся ближе и ближе к тому, чтобы пополнить стопку, которую мы сейчас готовили к отправке.

Да, по моим работам еще было рано делать выводы, но все же.

– А вдруг мне придется скоро приклеивать такой ярлычок на свою книгу?