Книжная девочка

Старая рана почти перестала саднить. Обещал же ей царь Соломон (правда устами Василия) что все пройдет. Все. И ЭТО тоже. Вот и наступило долгожданное чувство освобождения. Или почти наступило, если уж быть совсем честной. А какой прок врать себе? Мысли о Федоре посветлели, порой Арине удавалось порыться в воспоминаниях, не заливаясь слезами. Короткое пересечение их судеб. Вспышка. Трагедия. Занавес. Что ж, можно считать ей повезло. Она встретила героя и понравилась ему, а то, что по воле коварного автора сценария, история окрасилась в цвета крови и смерти: всего лишь детали. Любовь была в ее жизни. Пусть мгновенно отобранная, пусть глупая — была. Никогда, зачитываясь книгами — бедная трущобная дурнушка не верила всерьез, что услышит что-то подобное. Мечтала, конечно, о прекрасном принце. До восемнадцати лет, до того самого, отравившего ее душу дня. Берегла честь смолоду. Тешилась иллюзиями. Идиотка. Потом вкалывала бессмысленно, вкалывала, везла свой воз без особых жалоб и нытья. И вдруг все же получила подарок. Чувство. И мужчину, при одном воспоминании о котором, пересыхали губы, и начинало колотиться сердце. Бардак. Полный бардак. В мозгах. От простуды что ли? К чему самокопание? Лишняя боль и никакой пользы. Классики навешали лапши на неокрепшие ушки? И родные Куприн, Чехов, Бунин… И забугорные… Арина, как многие интеллигентные россиянки, перечитала и романтичную Саган, и гораздо более реалистичного Моэма. И находила особенную прелесть в обоих. При чем тут великие французы? Жизнь совсем не роман. От подобной сентенции и стошнить может. Жизнь совсем не поэма. И любовь в ней должна занимать скромное место в углу, на коврике. Баста. Надо жить. Клуб строить. Барахтаться в горшке молока, как порядочная лягуха. А не тонуть. Поболела и хватит. Господи. Совершенно забыла про Басмача. Ну, напрочь. Только маразмов и склероза не хватает, на нервной почве. Кретинка. Встала и пошла звонить Васе. Выяснять, жив ли дед. И если жив, то что нужно. Василий ее крепко и зло выругал. Нечего мол из себя святую строить. Еще она полудохлая с банками и пакетами не моталась по сквознякам.

— Кормим мы твоего деда. Не дрейфь. Поправишься, будем вместе думать, куда его девать. Отличный дед. Героический.

Так что визит в больницу, после короткой борьбы с собственной идиотской совестью, Арина отложила до субботы. Твердо решив появиться завтра на работе. А вечером немножко полежать. Пятницы она всегда любила. Как никак законные последние дни надоевшей рабочей недели. Когда это было? Вечность назад. А сейчас? Раз встала — можно и покрутиться по дому. Слегка. Подмела в комнатах. Пылесоса у Арины никогда не было. Вытерла пыль. Выпила красного чая. Опять позвонила Кузнецовым — поблагодарить. На сей раз десяток нелестных слов выпалила сама молодая мама. Закомплексовавшая Арина откланялась.

***

Как и было задумано, в пятницу Арина появилась на работе. Дружелюбно поздоровалась, выгнала из своего закутка любезничающую парочку. Распустила надоевший хвост, перебрала бумаги, переговорила с шефом. Потом влезла в Сеть, вошла на страничку расхваленного Светкой дизайнера. Вначале решила — неплохо. Потом — отлично. Притащила Виктора Ивановича.

— Нравится?

— Что это?

— Эскиз фойе.

— Нашего клуба?

— Нет. Другого.

— Ужас.

— Нет, просто не привычно. А вот это.

— Ну, еще куда ни шло.

— Заказчики остановились на этом варианте. Я была в интернет-кафе, видела. У них кишка тонка оказалась. Выбрали ни то ни се.

— Я бы тоже выбрал это.

— Зря. А как вам такой потолок?

— Интересно.

— Вы не безнадежны, Виктор Иванович. Природный вкус, подпорченный окружающей действительностью, у вас имеет место быть.

— По носу получишь.

— Ой.

— Шучу.

— А такие стойки как?

— Класс. Ты говоришь местный парень?

— Да. Андрей Богатырев.

— Веди к нам. Пообщаемся. Может, правда, ему закажем дизайн.

— Он предупредил, что за копейки не работает.

Виктор Иванович поправил очки характерным жестом, означавшим легкое раздражение.

— Веди. Разберемся.

Арина кивнула. Оставшись одна, пересмотрела работы. Нашла ссылки. Покопалась и в них. Сбросила короткое похвальное письмо в его ящик. Попыталась дозвониться, но телефон прокаркал про отсутствие абонента в зоне досягаемости. Достала свои заметки о клубе. Распечатала. Выпила с Димочкой кофе. Он настоящий, если можно так именовать растворимую бурду. А Арина привычный эрзац из цикория и ячменя.

— Фу.

Сказал Димочка.

— Как ты эту гадость глотаешь?

— Легко.

Отыскался прораб. Обрадовался, что Арина выздоровела. Изложил, как сумел, глотая мат, но не всегда до конца, междометия прорывались — свои впечатления от начала уборки помещения. Выслушал Аринины комментарии и пообещал состыковаться в понедельник.

— Нашла дизайнера то?

— Почти.

— Ну, хоть так.