Книжная лавка близ площади Этуаль

Пашка, поигрывая пистолетом, будто лаская его, присел на свою раскладушку.

- Мог бы я еще над тобой, Данька, поизгиляться, да уж не стану больше тебя томить. Слушай. Нынче ночью встретил я одного хорошего человека. Нашего, русского человека. И встретил-то просто чудом каким. Когда за мной этот сукин сын полицейский припустил, я стал, как заяц, петлять. Темно, ничего не видать, улиц я никаких не знаю, куда какая идет - тоже мне неизвестно. Соображаю только, что к Сене вон в ту сторону надо бежать. Помню, как-то Жан-Пьер говорил, что там по берегам пустынно теперь. Вот я и выбрал направление к реке. Остановлюсь на полсекунды, послушаю, бежит или не бежит за мной фараон, - слышу, топает, ну, значит, и мне надо дальше припускать. Раз пять так останавливался - слушал. Под конец слышу тихо все будто, никто меня не преследует. И тут гляжу - я уже у самой воды. Темно. Ни звезд, ни месяца, только на какой-то барже, что ли, крохотный синий огонек помаргивает. И река рядом под ногами булькает. Ну, отдышался я чуток, огляделся, вижу - мост поблизости. Я - к мосту. И тут в темноте споткнулся не то о крышку люка, не то о камень и больно так зашиб ногу. И дернуло меня выругаться по-русски. "У, дьявол, говорю, понабросали здесь, сволочи, камней!" И вдруг из темноты кто-то говорит тихонечко: "Здорово, земляк!" Я чуть не вскрикнул. "Кто это? Кто здесь?!" Слышу, подходит ко мне человек, чиркает спичкой. Сначала меня осветил, потом на себя свет направил. Гляжу - молодой, чуть постарше нас с тобой, усики темные, на француза смахивает, а нос картохой, наш нос, московский. И галстук бабочкой, как у пижона. Спичка погасла, он говорит: "Не будем вторую зажигать, ни к чему нам привлекать внимание. Мы и так уже познакомились. Чего это ты, говорит, так запыхался, земляк? Драпал, что ли, откуда?" Я говорю: "Не откуда-то, а от кого-то. От троих фараонов на велосипедах, а по-здешнему - "коров". Они меня с товарищами застукали, когда мы листовки расклеивали".

Даня невольно вскрикнул:

- Как! Ты вот так, первому встречному, все про нас выложил? Да ты в уме, Павел?!

- Какому же первому встречному? - возмутился Пашка. - Я же тебе говорю, он наш, русский, трижды моим земляком оказался. Во-первых русский, во-вторых - москвич, а в-третьих - тоже на Плющихе живет, как и я. Ведь это надо же такое совпадение! - Пашка в восторге шлепнул Даню по коленке. - Зовут Семен Куманьков, лейтенант нашей Красной Армий. Чего тебе еще нужно?

Но Даня не отставал:

- А кто он такой сейчас и как здесь оказался, это ты у него узнал, прежде чем нас выдавать?

- А чего узнавать - он мне все сам про себя сказал. Бежал, как и мы, из лагеря с фальшивым документом, был, как и мы, на севере Франции, занимается такими же делами, как и мы.

- Какими делами?

- С фашистами бьется, - уверенно отвечал Павел. - Он, как узнал про листовки, так обрадовался. "Мы, говорит, с тобой и твоими дружками одного поля ягоды".

- Сказать можно что угодно, Павел. Ты вспомни, о чем говорил нам Сергей. Может, этот Семен - власовец?

- Иди ты со своим Сергеем! - сердито отмахнулся Пашка. - Сергей этот сам сказал, что для солдат мы еще слишком молоды. И они все здесь нас за сосунков считают, ничего серьезного нам не поручают, дали в товарищи мальчишку с девчонкой, чтобы мы с ними нянчились. Да ты что, сам не видишь, что ли, мы здесь просто на затычку! - с досадой выкрикнул Павел. А Семен Куманьков сказал, что поставит нас на настоящие дела. Говоришь власовец? А он мне сказал, что его как раз наши советские послали к власовцам в Шербур агитировать, чтоб они, значит, бросили своего генерала, вернулись к советским войскам, присоединились к Сопротивлению. Вот что он делает! - с торжеством закончил Пашка.

- Он был в Шербуре? - хмуро повторил Даня. - Немцы в Шербуре строят Атлантический вал - большие укрепления, чтобы отразить наступление союзников, если они откроют второй фронт. Нам Гюстав говорил, что этот вал охраняют как раз части власовцев. Помнишь?

- Ну и что же? - не сдавался Пашка. - Я же тебе говорил, чем Семен там, в Шербуре, занимается. Да это такой человек - во! - Пашка выставил большой палец. - Он мне себя этой ночью хорошо показал! Тут же, на месте!

- Как показал?