Книжная лавка близ площади Этуаль

— Ну, папа, ты меня совсем за маленького считаешь! — обиделся Андре. — Я потому и провел ночь в каком-то подъезде, чтобы уж совсем было безопасно. И разве я вернулся бы сюда, если бы заметил слежку?

— Но где же ты все-таки пропадал? — настаивал отец. — Должен же я рассказать обо всем товарищам…

— Почем я знаю! — отмахнулся Андре. — Забился в какой-то темный подъезд. Кажется, это было где-то около Шерш-Миди. Все время ждал, что вот-вот выползет из своей конурки консьержка или кто-нибудь из жильцов, заинтересуется, зачем и как я туда попал…

— Но ты все-таки выспался? — наивно спросила Арлетт.

Андре присвистнул.

— Еще бы! Спал, как заяц, за которым гонятся собаки. — Он нахмурился.

— Но где же, черт возьми, Дени и Поль? Просто не верится, что их сцапали. Не такие это парни.

— Я все-таки поеду, предупрежу наших. — Жан-Пьер снова взялся за велосипед. — Это вам не шутки.

Андре остановил его:

— Погодим еще немного, папа. Скажем, до восьми утра. Сейчас шесть.

Назначим контрольный срок два часа — согласен?

— Правда, Жан-Пьер, подожди, — вмешалась Фабьен. — Я тоже уверена, что они придут.

И, как бы в ответ на ее слова, снова раздался условный стук, и в дверях появился Даня.

— Браво! Нашелся! — завопила Арлетт и повисла на шее у Дани. — Я была уверена, что они удрали!

Даня, смеясь, обнял девочку.

— Тише ты, сестричка, всех соседей подымешь!

В противоположность Андре, Даня выглядел совершенно бодрым и свежим.

— Ба, ты, кажется, отлично провел ночь? В каком отеле? — немного досадливо осведомился Андре.

— Занимал номер люкс на Марсовом поле, — в тон ему отвечал Даня. — Ванна, телефон, радио — все удобства…

— Ну, а если по-серьезному? — спросил Жан-Пьер.

— По-серьезному — схоронился за кустами на Марсовом поле, прямо за спиной постового полицейского. Так и проторчал там всю ночь, согнутый в три погибели.

Жан-Пьер крякнул:

— Ну и парень! Не знаю, пробирать тебя со всей строгостью или хвалить. Неизвестно, как еще посмотрят на все это наши. Тут Андре такое нарассказал о твоем подвиге! Как ты залепил клейстером всю морду «корове». Ведь это могло очень плохо кончиться. И не только для тебя!

— Сам не знаю, как это у меня вышло, — виноватым тоном сказал Даня. — Уж очень поганая была рожа с пистолетом! Я себя не помнил от злости.

— Чего ты извиняешься! — завопил вдруг Андре. — Тебе орден надо дать, а ты извиняешься! У, был бы я командиром, я непременно наградил бы тебя.

— И я! И я! — подхватила Арлетт.

— Ну, пока вы еще не командиры, уймитесь, — остановил ребят отец. — Арлетт, помоги матери с завтраком. Надо накормить наших героев. У них, наверно, после всех подвигов здорово животы подвело.

— А где Поль? Спит? — справился Даня.

— Еще не вернулся, — как можно непринужденнее сказал Жан-Пьер. — Ты не беспокойся, Андре видел, как он удрал и помчался вслед за тобой. Тоже где-нибудь отсиживается.

— Да-да, я сам видел, как полицейский зацепился накидкой за свой велосипед, а когда наконец отцепился и кинулся в погоню, Поля и след простыл, — с жаром подтвердил Андре. — Да ты не волнуйся, — прибавил он участливо. — Поль не таковский, чтоб попасться. Он скоро придет, будь уверен.

— Мы назначили контрольный срок, — кивнул Жан-Пьер. — Ждем до восьми утра. Если он не вернется, то…

Жан-Пьер не докончил. Впрочем, ему и самому было не очень-то ясно, что делать, если не вернется Поль.

Фабьен и Арлетт принялись готовить завтрак. На столе появился знаменитый дежурный топинамбур. Но и Андре и Даня так проголодались, что топинамбур показался им лучшей в мире едой. Между тем стрелка часов приближалась к восьми. Жан-Пьер принимался все чаще кряхтеть и задумчиво чесать переносицу, что было признаком тревоги.

Даня и Андре тоже то и дело смотрели на часы. И вот, когда до контрольного срока оставалось минут шесть-семь, кто-то тихонько поскребся у дверей. Условного стука не было, и все присутствующие уставились друг на друга.

— Кто это может быть? — шепотом спросила Фабьен.

За дверью вдруг нетерпеливо сказали:

— Есть кто-нибудь дома? Открывайте!

— Поль! — воскликнул Андре. — Это он!

Да, это был Павел, очень веселый, грудь колесом, независимый вид.

— Что ж ты не стучишь, как условлено? — набросился на него Даня. — Ты что, забыл?

Павел почесал затылок.

— Совсем из головы вон. Ну ладно, на первый раз прощается, так? — Он смеющимися глазами оглядел Келлеров. — Ага, все в сборе, значит? Ну и отлично! Неплохая была ночка, черт возьми!

— Да где ты пропадал столько времени? Что ты делал до сих пор, Поль?

Мы здесь волнуемся, а он где-то разгуливает! — раздалось со всех сторон.

— Ночевал под мостом, удобное очень местечко, — подмигнул Поль.

Жан-Пьер и ему задал вопрос, не заметил ли он слежки за собой.

— Ничего такого не замечал, — твердо сказал Павел. — А вы здесь закусываете? — обрадовался он. — Может, и и меня, бродягу, покормите?

И, пока Фабьен стряпала его порцию топинамбура, Павел рассказал, что, петляя по улицам, добежал до Сены и притулился под одним из мостов. Вначале, когда бежал, слышал позади топот полицейского, но вскоре, видно, тот отстал.