Книжная Москва первой половины XIX века

Университет не ограничивался шрифтами, изготовленными в собственной словолитной. С 1813 по 1849 г., по нашим подсчетам, университет закупил разных шрифтов, матриц, пунсон для отливки шрифтов, украшений, часто через посредничество А. И. Семена и А. С. Ширяева, в Веймаре, в Париже у г. Дидо, в Петербурге, в словолитных Москвы на сумму более 42 тыс. руб. В 1817 г. университет купил у печатника II. Кузнецова шрифты типографии П. П. Бекетова, которая после 1812 г. не работала^{145}. Профессор Московского университета О. М. Бодянский помог типографии приобрести славянские матрицы у ученого-слависта П. Й. Шафарика из Праги, на основе которых были отлиты славянские шрифты^{146}. Отпечатки шрифтов Университетской типографии хранились в Правлении университета. Их образцы были изданы в 1808, 1810, 1815, 1826 и 1848 гг.

Профессор-востоковед А. В. Болдырев в 1832 г. обратился в Правление университета с просьбой пополнить кассу персидскими и арабскими литерами. Он предложил отлить шрифт мельче имеющегося в типографии по образцу, сделанному им самим. Болдырев, объясняя свою просьбу тем, что «ученых книг для персидского и арабского языков теперь вовсе нет», считал, что «честь и назначение университета требуют того, чтобы он всеми мерами способствовал к скорейшему доставлению учебных пособий, принятых уже везде и ожидаемых единственно от Московского университета». После длительных обсуждений, как дешевле и быстрее приобрести шрифты, университет запросил в Сенатской типографии в Петербурге матрицы и отлил необходимые шрифты^{147}.

О работе типографии можно судить по ее отчетам. Так, в отчете за период с 24 декабря 1817 г. по 24 января 1818 г. говорилось, что в наборных палатах стояло 12 столов для наборщиков, за каждым столом работало от двух до четырех человек, набиравших от 10 до 20 печатных листов в месяц. Исключением был стол для набора газеты «Московские ведомости», где шесть человек за месяц набирали 31,5 листа. В целом за месяц было набрано около 160 печатных листов.

В печатных палатах работало в то же время 24 стана. На двух из них «тискали» корректуру, на шести печатались «Московские ведомости», на остальных, кроме одного, также печатались «Московские ведомости» вместе с другими изданиями. Всего через 22 стана за месяц пропускалось около 560 тыс. листов.

В подъемной палате за тот же период «поднято разных книг и изданий», т. е. разобрано, сложено и увязано в кипы, более 315 тыс. листов, из которых две трети составила газета «Московские ведомости» и одну треть — книги («Хижина на высоте Альпийской», «Тоска по отчизне»), журналы («Вестник Европы», «Русский вестник»), объявления, дипломы. За пределами рассматриваемого отчета осталась работа резчиков и брошюровщиков^{148}.

Более чем через 30 лет работа типографии выглядела несколько иначе. По отчету за период с 11 по 18 августа 1851 г. видно, что в типографии за 14 наборными столами стояли по два-три наборщика. За столом для «Московских ведомостей» работали 10 человек вместо шести, так как приходилось набирать на пять листов больше — на столько увеличился недельный объем «Московских ведомостей». За тремя столами набирались объявления к «Московским ведомостям», на остальных — книги.

В печатной палате работало в это время пять скоропечатных машин, около каждой семь-восемь печатников (тередорщиков) и по три уставщика. На одной машине печатались только «Московские ведомости», на остальных — «Московские ведомости» и книги. Один печатник и два батырщика (наносящие краску на набор для печати) «тискали» корректуру. 32 печатника и 32 батырщика пропускали через пять машин 38,3 тыс. листов.

В подъемной палате было разобрано 193,5 тыс. листов, из которых две трети также составляли «Московские ведомости» и объявления к ним и одну треть — книги «Полная русская хрестоматия» и «Рассуждение о теории капилярных явлений»^{149}.

Начальник типографии Курбатов в отчете за 1849 г. писал, что по типографии расходы увеличились, так как «Московские ведомости» с 1837 г. стали печататься трижды в неделю, изменился их формат из кварты в фолио, в результате увеличилось количество набранных и отпечатанных листов и соответственно увеличилась оплата труда наборщиков до 570 руб. в год^{150}.

Успех издательского дела зависел и от внешнего оформления книг и журналов. В Научной библиотеке им. А. М. Горького МГУ сохранились неразрезанные университетские издания в типографских переплетах, с огромными полями, неровными краями, по форме почти квадратные. Побывав у переплетчика, книга приобретала изящную, несколько удлиненную форму. Типографские обложки были из тонкой серой, голубой, синей, розовой, желтой, зеленой бумаги. Например, журнал «Вестник Европы» имел красную обложку. При печатании отдавалось предпочтение шрифтам цицеро и терции. Бумага в большинстве случаев была отечественного производства — шершавая белая или голубоватая. Небольшая часть тиража по желанию заказчика печаталась на белой гладкой — «веленевой» бумаге.