Книжная жизнь Лили Сажиной

– Это тебе с собой. Будешь мазать – и все пройдет, вот увидишь!

– Да ты просто фельдшер! – воскликнула я. Таня скромно потупилась, слегка улыбнувшись, а тут и дядя Петя Бородавкин вернулся с работы. Переждав маленько: вдруг он ужинает, мы пошли к соседям Буравлёвых. Найда на этот раз сидела на цепи и только слегка рыкнула, когда мы вбежали на крыльцо.

Дядя Петя, повертев в руках наши камешки, сказал, что это – обычный кварц, бывает кварц золотоносный, он как губка, и вкрапления желтые, иногда с краснотой, грязноватые такие, а ваши камни, девчонки, – не золотоносные, увы.

– Но вы все равно молодцы! – продолжал сосед. – И правильно делаете: в наших краях тоже ведь была золотая лихорадка, как в Калифорнии и на Клондайке, правда, организованно вели поиски, на государственном уровне, и не только песок золотой мыли на Сочинском прииске, а находили самородки до 200 граммов! (Мы с Таней переглянулись.) Только вот насчет нашей Змейки мне доподлинно неизвестно, знаю про прииски в верховьях рек Сочи, Мзымты и Шахе, но в 50-х годах позакрывали прииски – и зря. Ну, а старатели – вроде вас! – до сих пор пытаются искать золото, только тайком. Я вам больше скажу: за Красной Поляной, высоко в горах, есть кимберлитовая трубка…

– Это чего такое? – спросила потрясенная рассказом Таня.

– Это древний вулкан, после извержения получилась такая труба в земле, к выходу на поверхность она расширяется – до километра в диаметре. Кимберлитовая трубка где-то на 10 процентов состоит из алмазов. Оттуда, из трубки, их и добывают… В ЮАР больше всего, в Якутии тоже есть…

– И у нас на Красной Поляне?! – воскликнула я.

– Нет, у нас пока нет. Но… кто знает? Может, вы выучитесь на геологов и организуете добычу алмазов.

Камушки дядя Петя нам вернул, и мы решили их сохранить: пусть простой кварц, не золотоносный, а все ж с нашего участка! И когда еще мы соберемся мыть золото, учитывая, что вокруг бродит страшное Пугало.

Когда мы вернулись от соседей к Буравлёвым (любопытного Кильки дома не было), Таня подытожила:

– Вот ведь! Я-то думала, что мы просто книжные истории повторяем, вроде как забава, а оно вон оно что!

Я ухмыльнулась: тоже не ожидала, что всё окажется так серьезно, по-настоящему. Кимберлитовая трубка в горах за Красной Поляной очень меня вдохновила.

– Говорят, Сергей Александрович, учитель истории, каждое лето водит ребят в походы… Надо ему предложить направление: к алмазоносной трубе!

И мы с Таней, хоть и были на сей раз без головных уборов апачей, издали индейский боевой клич!

Портниха не обманула: после примерки, ровно через четыре дня, платья были готовы. Конечно, я тоже училась помаленьку шить – на домоводстве, которое в свободное время (после четырех уроков) вела учительница третьеклассников Алевтина Васильевна, но ситцевую в синих крапинках юбку, которую я, после многих упражнений, умудрилась пошить, носить было нельзя: бок задран, швы кривые, и присборена так, что даже я в ней казалась толстушкой. «Слабенькая троечка», – сказала со вздохом Алевтина Васильевна и потрясла моим шитьем перед лицами товарищей. На уроках домоводства были свои отличницы: второгодница Оля Лаптинова, грудь которой устремилась к носу, готовясь, видимо, переплюнуть знаменитую скифскую грудь Бабы Гали, и Таня Буравлёва – они шили сносно.

Но платья, которые сшила блокадница, просто украсили двух представителей человечества: Любовь Андреевну и меня (меня в меньшей степени). Кримпленовое в голубых цветах платье, в которое нарядилась она, никого не могло оставить равнодушным. А еще завитые в кудри волосы, белые бусики, капроновые чулки со швом сзади и туфли на шпильке: нет, Граф не должен устоять!

Я тоже была девчонка не промах: в льняном платье цвета маргарина, с черными кружевами (белых не нашлось) по круглой кокетке и воротничку, а еще туфли-лодочки и две жиденькие серые косички, заплетенные от самых ушей и достающие до плеч. Мои веснушки Любовь Андреевна замазала специальным кремом. Правда, я не узнала себя в зеркале, но это уж издержки портновского гения Анастасии Николаевны, а также парикмахерского и косметологического искусства Любовь Андреевны. Да, наверное, апачи расстроились бы, увидев нынче своего вождя… Впрочем, я же не собиралась изо дня в день щеголять в таком виде.

И вот мы вдвоем едем в рейсовом автобусе очень- очень далеко – в Адлер. На остановке «Санаторий «Заря» пересадка на № 4, и с виадука, из окна автобуса, я вижу прямую линию горизонта, причем синюю, четко обозначенную морем и проведенную в обе стороны; наконец-то горы расступились и остались позади, и, может быть, из-за морской равнины хоть краешком выглянет мое прошлое…