Книжник. Сладкая месть

– В самых обыкновенных. То бишь, в денежных, – терпеливо пояснила финансово-подкованная жена. – Сейчас наше государство решило, не пойми и с какого перепуга, стимулировать малый частный бизнес. Выделяет на его открытие (для каждого единичного случая), от трёхсот до пятисот тысяч рублей единовременно. В каждом регионе, естественно, по-разному. Конечно, на безвозмездной основе. Причём, если ты чётко и грамотно отчитался по тратам означенной субсидии, то можно ожидать и повторного транша. Особенно, если «дружишь» с местными чиновниками.

– Это, что же у нас получается?

– То и получается. Куценко – по факту – издал «Славянские игры» за государственный счёт. Чтобы успешно отчитаться и получить новую субсидию – заплатил тебе денег. Вся прибыль от проданного тиража пошла в его личный карман. На эти средства Гриша, в гости к Владимиру Путину не ходи, издаст какую-нибудь толстую хрень про навороченную диагностику древних майя. Или, к примеру, не менее древних ацтеков…. А ты, милый, больше Григорию Ивановичу не интересен. Так получилось. Извини. Ничего личного. Просто – бизнес…

– Вот, и всё, – подытожил Хрусталёв. – Ирина оказалась права. Договоров на другие книги я с «Вятичами» так и не заключил.

– А, как же авторские экземпляры? – напомнил въедливый Сомов.

– Выбил, конечно. Пришла посылка. Только, вот, наблюдалась при этом одна странность. Договор был заключён на десятитысячный стартовый тираж. И оплата была произведена Куценко из расчёта десятитысячника. А на присланных книгах значилось: – «Тираж – 3000 экз.». Как такое возможно? Получается, что была допечатка?

– Не знаю, – по-честному признался Пашка. – Ох, уж, эти российские издатели. Совершенно непонятные и неадекватные личности. Мракобесы мутные, короче говоря.

– Это точно…

Четвёртый параграф. Славянские Боги

О личной встрече с Куценко Сергей рассказывать не стал.

Почему? Просто не посчитал нужным. Не более того. Мол, зачем загружать бедную Пашкину голову всякой ерундой, не имеющей непосредственного отношения к делу?

Они – совершенно случайно – повстречались в Москве. Хрусталёв приехал в первопрестольную, чтобы переговорить с руководством нескольких отраслевых журналов и сайтов, пишущих о российской целлюлозно-бумажной промышленности, на предмет взаимовыгодного сотрудничества. То бишь, предлагал свои услуги по написанию профильных статей и обзоров. Григорий же искал в столице добрых и щедрых спонсоров, желающих вложить деньги в его «Академию» и «Центр».

Шёл Сергей по улице Зои Космодемьянской, глядь, навстречу Куценко шагает.

Не сказать, чтобы эта встреча была для Хрусталёва приятной и радостной. Но, всё же, встреча.

Они вежливо поздоровались, сели на скамеечку в ближайшем сквере, поболтали.

– Тебе, братец питерский, не за что обижаться на меня, – закурив, объявил Григорий. – Деньги по договору сполна заплачены? Заплачены. Какие ещё претензии?

– Никаких, – усмехнулся Сергей. – Скажи-ка мне, Гриня, а почему ты не стал печатать другие мои романы?

– По идейным соображениям.

– Это, собственно, как?

– Сейчас поясню, – открывая ноутбук, пообещал Куценко. – Одну минуту. Подожди чуток. Сейчас найду…. Итак, роман «Летний зной». Глава пятая. Зачитываю.

– Валяй.

Катя и Алевтина, с минуту пошептавшись между собой, направились к ближайшим кустикам.

– Видимо, отошли по естественным надобностям, – хмыкнул Глеб и, робко отмахиваясь от кружащих над ним пчел, принялся ворчать: – Неуютно здесь как-то. Летают, гады, и летают. Одна, вторая, третья…. Как бы кусаться не начали, так их всех и растак…

Вскоре вернулись девчонки.

– Там, за кустарником, проходит широкая дорога, – объявила Аля. – Причём, хорошо наезженная, с ярко-выраженными колеями. Видимо, местные славяне уже хорошо знают, что такое – «колесо»…

Через минуту-другую подошёл пасечник, несший на левом плече войлочную кошму, свёрнутую в толстый рулон, а в правой руке – большую и пузатую плетёную корзину. Он ловко – примерно в десяти метрах от «столовой» – расстелил кошму на невысокой траве и, пристроив корзину на берёзовом чурбаке, извлёк из неё и расставил на плахах стола деревянные миски-тарелки и глиняные кружки, а рядом с тарелками разместил светло-жёлтые, очень симпатичные и эстетичные деревянные ложки.

Покончив с сервировкой стола и с пониманием понаблюдав за тем, как Глеб неуклюже отмахивается от надоедливых пчёл, Вьюга достал из кармана вотолы[3] крохотный керамический свисток и несколько раз дунул в него. Раздалось едва слышное потрескивание-шипение, и через секунду-другую рассерженные насекомые, раздосадовано жужжа, разлетелись в разные стороны.

Еда была разложена по тарелкам и мискам, а глиняные кружки наполнены до краёв.