Книжник. Сладкая месть

Сидоров, прихватив с собой бамбуковую удочку, брезентовую сумку со снастями, подсачник и наживку, отправился на берег озера, к высоким камышовым зарослям, где имелось широкое «окошко» – семь метров на три с половиной. Это Виталий с приятелями-коллегами постарались осенью прошлого года, от души выдёргивая камыш.

Первым делом, Сидоров забросил – веером – в «окошко» с килограмм слегка недоваренной перловой каши, щедро сдобренной анисовым маслом. Подкормка, так сказать, изготовленная по фирменному рецепту.

Затем он настроил удочку и присел на высокую моховую кочку перекурить, так как надо было подождать, пока в «окошке» соберётся рыба, привлечённая аппетитным запахом подкормки.

Виталий благостно попыхивал беломориной (какая рыбалка без «Беломора»?), и, рассеянно наблюдая за кругами на воде, оставляемыми рыбьими хвостами и ртами, рассуждал про себя: – «Что же происходит на белом свете, чёрт побери? Кто и, главное, зачем похищает главных и ведущих редакторов крупных книжных издательств? С какой конечной целью? Почему? Впрочем, и Бог с ними…. О, кажется, рыбёха подошла к берегу. Крупная, похоже…».

Был конец мая месяца. У всякой «сорной» озёрной рыбы начинался нерест. В принципе, рыбалка в это время запрещена. Но, что делать, если очень хочется? Рыбачить, конечно, презрев все строгие запреты и нерушимые правила. Российский классический жизненный подход, не более того. Природную натуру, как всем известно, не выправить – сколько не старайся…

Он сноровисто насадил на крючок мормышки отборного дождевого червя и, предварительно смачно плюнув на наживку, забросил немудрёную снасть в камышовое «окошко».

Поплавок – классическая «гусинка» – неподвижно замер на воде.

Прошла минута, две, пять.

На соседнем лесистом острове принялась насмешливо и хрипло куковать кукушка.

– Ерунда какая-то, – недовольно пробормотал Сидоров. – Нет клёва, мать его…. Это, наверное, из-за того, что я взял с собой подсачник. Плохая примета, говорят…. А ещё Томка, дура набитая, прихватила с собой прибалтийские шпроты. Кто же на рыбалку берёт рыбные консервы? Лохушка законченная, так его и растак…

Закурив очередную «беломорину» и не спуская глаз с поплавка, он принялся тихонько напевать:

Дни любви?
А, как же, братец, ночи?
Засмущался, право. Извини.
Чу, кукушка – сотни лет пророчит.
Под горою – дальние огни.

На рассвете – многое даётся.

Что сокрыто – в пошлой суете.
Солнышко – над озером – смеётся.
Спящая – так нравишься ты мне.

Нравишься. Простая и смешная.

Миллион веснушек – на лице.
И гогочет в небе диких стая
Лебедей.
Завидуйте же мне…

Лебедей?

Лишь так, и не иначе.
Верность – как начало всех начал.
Где-то вдалеке гитара плачет.
Ветрено. Заброшенный причал.

Ветрено. И дышится свободой.

Паруса растаяли вдали.
Лебеди – племянники природы,
Вестники заброшенной любви…

Вестники – заброшенной – любви…

Поплавок мелко-мелко задрожал, погрузился под воду на одну треть и уверенно поплыл в сторону.

Виталий плавно подсёк, бамбуковая удочка в его руках изогнулась крутой дугой.

После нескольких минут отчаянной борьбы он завёл в подсачник крупную краснопёрку.

– Грамм на семьсот пятьдесят потянет, – кладя удилище на траву, одобрительно хмыкнул Сидоров. – Как принято говорить в таких приятных случаях: – «С почином вас, Глеб Георгиевич…».

Сняв рыбину с крючка, он поместил добычу в специальный садок. Тщательно сполоснул руки в прохладной озёрной воде. Выпрямился.

Тихий шорох за спиной. Болезненный укол в шею. Тишина. Чернота. Обострённое чувство тревоги, предвещавшее лютую смерть. Долгую такую и очень мучительную…

Или, может быть, просто очередное невероятное и экстравагантное приключение?

Второй параграф. Сплошные и надоедливые неприятности

Неприятности у капитана Сомова начались с самого раннего утра.

– А, где же здесь супруги Хрусталёвы? – знакомясь с предварительным списком гостей, приглашаемых на предстоящую свадьбу, спросила Александра.

– Дык, это, – предчувствуя внеплановую ссору, нерешительно замялся Пашка. – Нету…

– Сама вижу, что – «нету», – в серых глазах невесты обозначился многообещающий стальной блеск. – Почему?

– Сергей Сергеевич, как ты знаешь, по-прежнему остаётся подозреваемым за номером «один».

– И, что из того?

– Как можно усадить – за один праздничный свадебный стол – подозреваемого по громкому делу, полицейского генерал-лейтенанта и двух «фээсбэшных» полковников?

– Не вопрос. Рассадим их по разным столикам.