Книжные Черви 2

Конечно, лишь до тех пор, пока он не выходил на охоту. Только во время неё какие-то струны души приводились в движение, и ему казалось, что он начинал жить, чувствовать и дышать.

Конец интерлюдии

Плямкнул телефон. Владимир перевернулся на бок и открыл мессенджер. Сказка. От Виолетты. Он вздохнул и начал читать. К огромному сожалению и зависти Ленского, девочка и вправду была талантлива, пусть пока ещё сама толком этого не понимала. Кроме того, он не мог не отметить, что в образе молодого Кощея читался он сам. Ему это льстило. А ещё его это подпитывало. И немного забавляло. Новый творец, который пересоздаёт его и обожает, а значит – не испортит его судьбу.

«Блаженны те, кому творец подарит вечность в книге», – написал Ленский Ви.

«Вот увидишь. Они все обо мне услышат. И о тебе. Верь мне».

Ленский ничего не ответил.

***

Онегин узнал от Мэл про Виолетту и Ленского в тот же вечер, когда девочка встретила их у школы, и мир его рухнул. Евгений не верил в такие совпадения. Сначала он и Маше не поверил, но несколько совместных фотографий на странице Ви говорили сами за себя.

Евгений долго пытался понять, что чувствует по этому поводу. Но чувствовал только беспокойство. Ему нужно было поговорить с Мэл и, может быть, подбодрить её, и он знал, как именно это сделать.

В выходные Онегин приехал к Маше на такси и увёз за город. Мэл просила объяснений, но на все вопросы Женя отвечал, что скоро она сама всё увидит. Девочка была не против отвлечься от подготовки к экзаменам и воспоминаний о недавнем судебном разбирательстве, поэтому спорить не стала.

…Таксист высадил их за микрорайоном Киевский. Дальше Онегин направился к лесному массиву. А Мэл, отбиваясь от комаров, побежала за ним. Около часа они углублялись в лес, пока Женя не нашёл небольшую полянку. Звуков трассы здесь было совсем не слышно.

Евгений снял рюкзак и достал оттуда кучу пустых пивных банок, бутылок и верёвку, и Мэл поняла, что Женя изменил своё решение.

– Понятия не имею, как я на это согласился, – Женя закатил глаза.

Мэл была в восторге.

– Мы убьём Ленского?! – воодушевлённо спросила она.

Онегин посмотрел на девочку уничтожающим взглядом.

– Нет. Просто я решил, что ты тоже подавлена. И захочешь отвлечься, сбросить злость.

– Фига, ты заделался в психологи? – сострила Мэл.

– Нет, просто у нас с тобой общая подавленность.

– А мы боевыми стрелять будем? – не унималась девочка.

– Других нет.

Через какое-то время банки были расставлены по пням и развешены по веткам. Женя подтащил поваленную небольшую осинку, чтобы обозначить барьер. Мэл крутилась поблизости. Онегин тем временем аккуратно достал из кобуры револьвер и зарядил его. С такого расстояния он мог попасть по банкам не глядя, но не стал этого делать, чтобы не бесить девочку.

– Ты всегда сам будешь заряжать?! А я? – возмутилась Мэл, которая жаждала полной стрелковой самостоятельности.

Женя тяжело вздохнул, поднял револьвер и высыпал гильзы из барабана себе на ладонь. Мэл посмотрела на это и протянула к ним руку, но Женя отдёрнул.

– Давай так, – очень серьёзно сказал он. – Ты не будешь делать ничего без моего разрешения. Хорошо?

Маша промолчала.

– Мэл? – с нажимом повторил Онегин.

– Хорошо, – буркнула девочка.

– Чудно. Для начала заряжаем ба…

Мэл хладнокровно взяла револьвер и принялась заряжать. У неё не получалось делать это так изящно и быстро, как у Жени, но он не смог не отметить, что она всё выполнила правильно. Мэл неоднократно видела, как Онегин сам это делает, и запоминала.

– Пойдёт, – одобрительно кивнул он.

Зарядив, девочка передала револьвер Онегину, как положено, рукояткой от себя. Это Евгений тоже подметил. Но ничего не сказал.

Онегин вскинул руку, прицелился.

– Для начала ты должна сфокусироваться на цели. Установи револьвер так, чтобы твой глаз, прицел и мишень находились на одной линии. И стреляй.

– И всё? – недоверчиво вскинула на него глаза Мэл.

Евгений нажал на спуск. Одна из бутылок, стоявшая на пне метрах в десяти от них, разлетелась в дребезги. Пожал плечами:

– Ну да, – и передал револьвер девочке.

Мэл прицелилась. Выстрелила. Мимо. Затем прицелилась ещё раз. И вновь попадание было в молоко. Выпустив оставшиеся четыре пули, девочка потребовала ещё.

После трёх опустевших барабанов Онегин встал с пня и навис в ожидании, когда ему разрешат высказать своё мнение.

– Ну, Дискейн, вещай про лицо своего отца, или что там, – мрачно позволила Мэл.

– Ты злишься, – просто сказал Евгений.

Маша не поняла.

– Ты злишься. Ты хочешь убить эти банки. Поэтому ты не можешь в них даже попасть. Тебе нужно стрелять с холодной головой, – пояснил Онегин.

– Единственный, кого я хочу убить, – этот ублюдок Ленский, – зло прошипела Мэл. – И поверь, ещё одна такая выходка, как была в школе, я это сделаю, Женя. Я сделаю это вместо тебя.