Книжные дети. Все, что мы не хотели знать о сексе

Мы говорили об Ахматовой, о ее гениальном умении создать собственный миф, и Илья вдруг повернулся ко мне…Это у него рефлекс, мы всегда в постели сначала разговаривали, а потом уже секс. Как в тесте «Насколько вы хороши в сексе?» – что вас больше всего заводит? Вас – оральные ласки? А нас – разговор о книгах.

Ася!.. В нашем общем прошлом есть смешное и стыдное: ты попросила Илью «на один раз», и я отдала тебе его, как нищенке монетку. Теперь я, как нищенка, подобравшая с земли монетку, – я ведь знаю, что он так полон тобой, и все равно спала с ним.

Это было впервые после того, как я узнала, что единственная в мире – ты, Ася, и в самый главный момент нас было трое. Но разве могло быть иначе, если в сознании у меня все время крутились чужие золотые шары. Я – это просто среднего качества домашний секс, а «духовный и физический экстаз» – это ты, Ася… Все было как всегда – я опять сдавала экзамен и опять не сдала… Но разве можно сдать экзамен, если знаешь, что не сдашь, все равно не сдашь?!

После этого мы опять разговаривали. У нас всегда так: разговор – секс – опять разговор. А у вас как?..

– Я не сделал ничего настоящего. Я не оправдал надежды твоего отца. Ты как-то сказала, что я неудачник, клоун, эстрадный культуролог, – ты права, права… Может быть, я больше не хочу быть журналистом… Я хочу изменить свою жизнь. Перестать зарабатывать деньги, перестать быть известным, выступать по телевизору… – перечислял Илья, как ребенок игрушки, с которыми он не может расстаться.

Я все время проваливалась в сон и сквозь сон слышала, как Илья бормотал, то ли мне, то ли себе самому, о своем разочаровании в журналистике, о глупой зависимости от модных трендов, о нежелании участвовать в тараканьих бегах, быть первым, главным…

– Ты спишь? – обиженно спросил Илья.

– Нет, конечно нет. Я слушаю…Ну, уйди отовсюду, – откликнулась я, – спрячься в норку, читай книги, пиши книги.

– Да, книги. Не детективы и не «Код да Винчи», а, как в старое доброе время, в стол, для себя. Зачем мне слава и деньги?..

– Да, да, не будет суеты, напишешь роман, как ты всегда хотел…

Я, конечно, не думаю того, что говорю. Кто сейчас может позволить себе спрятаться в норку, – мгновенно забудут, и все! Илья тем более не думает того, что говорит. Это просто игра: он жалуется, я «понимаю»…Это просто кризис среднего возраста. Я не говорю ему этого – Илья обидится, что у него всего лишь кризис среднего возраста, стандартный, как у всех.

Такой разговор повторяется приблизительно раз в полгода, и на самом деле это совсем не страшно, а смешно. Весь этот пафос, вся эта буря в стакане воды, все его намерения «все бросить», которые он никогда не исполнит, – всего лишь потому, что его куда-то не пригласили! Иногда я думаю – а ведь он действительно не оправдал надежды… Бедный знаменитый Илья.

– Я боюсь смерти, – жалобно сказал Илья. – Нет, я не боюсь смерти… Самое лучшее в моей жизни уже было – ты, Ася…

Нелогично. Почему было? И я, и Ася, мы обе у него есть. Я и жалела его, и мысленно улыбалась, и даже сказала про себя нравоучительным тоном Кота Бегемота: «Боишься смерти?.. А не пиши эротических текстов!»

– Все в порядке, – сказала я, – утром изменишь свою жизнь. Спокойной ночи.

А утром мы поссорились.

– А что у меня впереди? Старость, эрзац-любовь, худосочные дружбы, путешествия с тонометром на руке… – стонал Илья. Странно, обычно его приступы плохого настроения, отчаяния – ночные, а днем он уже бежит по делам. Утром я не готова его утешать, утром у меня много дел: я в университет собираюсь, Масю бужу…

– Что это за «эрзац-любовь»?.. Человеку, который так говорит, нужен психотерапевт! – рассердилась я. – Хочешь, давай обратимся к психотерапевту, попробовать же ничего не стоит.

– Ничего не стоит?! Ничего не стоит, не считая ста долларов за сеанс, а сколько тебе нужно сеансов, чтобы меня услышать?! Миллион. Миллион сеансов, сто тысяч долларов… Может, дешевле просто меня услышать?.. Но ты не можешь, ты слышишь только себя!..

– Вот черт, мне некогда, – закричала я, – чего ты от меня хочешь?!

Ася!..Я ушла в университет, у меня было две лекции, потом заседание кафедры, и весь день мне было грустно.

Между нами троими такое плотное пространство любви, зависти, ревности, страсти, обиды, что там уже нечем дышать! А ты взгляни на нас, как на чужих, как на персонажей, будто читаешь книгу.

Знаешь, что ты увидишь? Наша жизнь как эта ночь. Илья меня не видит, – это самый главный секрет нашего брака. Он любит тебя, спит с тобой, пишет тебе, – он знает, что я это знаю. Но всего этого как будто нет, нет его измены, есть только он, его метания, его жалобы, его ночные истерики. Илья говорит, я слушаю. А я, где я? Я с ним спала, и где мои золотые шары, Ася?.. Никогда в моей жизни не будет никакого волшебства, как пышно говорит Илья, «физического и духовного экстаза» или, как пишут в тесте «Насколько вы хороши в сексе?», «полноценного оргазма».