Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?

Очень плохо переживаю, на самом деле. Мое вечное оптимистическое чувство за этот год несколько подыстребилось. Я плохо пережила пандемию, у меня возникло ощущение, что мир сломался и то, что мне казалось прочным, оказалось хрупким, ненадежным. Но я сделала несколько важных для себя выводов: например, поняла, что больше не хочу делать то, что не приносит мне радости. Я не хочу общаться с людьми, которые не приносят мне радости. Ощущение того, что все может сломаться в любой момент, заставило меня немножко по-другому посмотреть на то, что я делаю, с кем общаюсь, как провожу время. Я поняла, что жизнь конечна, все может сломаться в любой момент, поэтому лучше не тратить время на то, что тебе не доставляет радости в широком смысле слова. Это не значит, что надо с утра до вечера есть пирожные, нет. Нужно заниматься тем, в чем ты видишь смысл. Кроме того, мы купили дачу, и я для себя поняла, что не хочу жить в городе. Мы ни на какую дачу, конечно, не переехали, потому что она далеко, в прекрасном месте с точки зрения природы и красоты, но оттуда не наездишься, а дети ходят в школу. Но я поняла, что хочу сейчас начать тот путь, который лет через пять приведет меня в ту точку, когда я не буду жить в Москве. Я любила свой город очень много лет, а сейчас поняла, что любовь, может, и осталась, но желание здесь жить ушло.

Позвольте ваш вопрос, который вы задаете гостям YouTube-канала, адресовать вам. Каков ваш культурный код?

Во мне очень много античной культуры. Гомер, Софокл, Еврипид, Лукиан, Катулл, Тацит, Цицерон – это не имена из антологии античной литературы, прочитанной на первом курсе университета, для меня это очень важные и дорогие авторы, к которым я возвращаюсь. Плутарх, Фукидид, Геродот – лучшее чтение всех времен. Античность для меня (в частности, благодаря пяти годам на классическом отделении РГГУ) – очень живая, эмоционально наполненная традиция.

Второй не менее важный пласт – это европейские эпосы, которые пришли в мою жизнь через Толкина. «Властелин колец» – одна из главных книг в моей жизни, которая в значительной степени меня сформировала. Очень люблю эту книгу и бесконечно ее перечитываю, для меня это такой столп. От него я перекочевала понемногу к тем источникам, которыми Толкин сам вдохновлялся, – к «Песни о Нибелунгах», «Беовульфу», «Старшей Эдде», «Младшей Эдде», «Саге о Греттире», «Саге о Ньяле», «Похищению быка из Куальнге», ирландскому, валлийский эпосу… Это тоже очень важный кусок моей душевной, интеллектуальной биографии.

Если говорить о русской литературе, то для меня вся русская литература начинается с «Капитанской дочки», «Повестей Белкина» и «Героя нашего времени». Проза Пушкина и Лермонтова – важнейший элемент и костяк меня, особенно «Герой нашего времени». Я бесконечно люблю и бесконечно раздражаюсь на Печорина. У меня длинный опыт отношений с ним. Он начинается с романтического увлечения и кончается полным отторжением, раздражением, неприязнью, с последующим неожиданным переходом к какому-то новому принятию и пониманию. Если говорить о Достоевском, то мой главный роман – «Идиот», и это тоже такое произведение, из которого складываются кусочки личности. Делаешь жизнь немножко с Аглаи Епанчиной, немножко с самого идиота, немножко добавляешь страстей Парфена Рогожина. Ну а попросту главная книга моей жизни – «История моего современника» Владимира Галактионовича Короленко. Его мемуары я бесконечно люблю и всем рекомендую. Для меня это опыт коммуникации с невероятно хорошим человеком, умным и при этом очень человечным, благородным, достойным, чистым душой и сердцем – словом, очень утешительная вещь, внушающая и подкрепляющая оптимизм.

Культурный код Галины Юзефович формируется литературой. А что все-таки за ее пределами – кино, живопись, музыка?

Есть какие-то вещи за пределами литературы, которые на меня сильно повлияли. Например, кинематограф Анджея Вайды. Я большой фанат польской культуры в целом, но его фильмы «Пейзаж после битвы» или «Барышни из Вилько» – для меня это тоже какой-то краеугольный камень.