Книжные тайны, загадки, преступления

Умный и прагматичный Ярослав сумел придать смерти братьев важный религиозно-политический смысл. Парадокс, но Борис и Глеб, открывшие пантеон русских святых, попали туда по причинам политическим, не имеющим никакого отношения к вере. Канонизация братьев-князей давала борьбе Ярослава за власть нравственное обоснование, которого не было у его отца Владимира Святославича в период его борьбы за киевский престол.

Возник образ харизматичного вождя, правого в своих действиях, признанного народом и церковью, со своими небесными покровителями — Борисом и Глебом. Культ братьев-мучеников, окончательно сложившийся во второй половине XI столетия, оказался чрезвычайно выгоден и потомкам Ярослава. Он не только прославлял их отца, но и освящал право всего Ярославова «племени» на управление страной.

Гениальный текст — «Сказание о Борисе и Глебе» — закрепил эту идею в народном сознании. Трагический сюжет об убийстве святых братьев требовал злодея, и Святополк идеально подходил на эту роль. Отныне прозвище «Окаянный» позорным клеймом навеки выжжено на имени приемного сына князя Владимира.

Убийства по-английски

Сила слова, или Испорченная репутация

Святополк Окаянный — далеко не единственная жертва «литературного навета». Его история удивительным образом совпадает с историей Ричарда III. Тот же самый «династический сюжет», та же подтасовка на уровне исторической хроники.

Ричард III

И наконец, гениальный текст — трагедия Шекспира «Ричард III», закрепившая в сознании потомков образ злодея, детоубийцы, узурпатора английского престола, физического и морального урода. Огромный успех этой пьесы у современников Шекспира подтверждается тем, что она с 1597 по 1623 год издавалась шесть раз — больше, чем какая-либо другая пьеса! Успеху пьесы способствовала популярность сюжета. В народной памяти прочно укоренился образ злодея на троне, получившего заслуженное возмездие. Во времена Шекспира о нем рассказывались байки и пелись народные баллады. Чего стоит само заглавие первого издания пьесы: «Трагедия о короле Ричарде III, содержащая его предательские козни против брата его Кларенса, безжалостное убиение его невинных племянников, злодейский захват им престола, со всеми прочими подробностями его мерзостной жизни и вполне заслуженной смерти»!

Не название, а обвинительное заключение. Шекспировский Ричард III, по определению Белинского — «чудовище злодейства», автор сценария и режиссер кровавого спектакля, в котором он сам исполняет главную роль. Все важнейшие события пьесы — женитьба на Анне, вдове принца Уэльского Эдуарда, павшего жертвой Ричарда; убийство брата; методичная расправа с родственниками короля; убийство наследников престола — малолетних племянников Ричарда; наконец, восшествие Ричарда на престол — развиваются по плану, четко разработанному его злодейской мыслью.

Перед нами талантливый лицедей, который при всей отвратительности внешнего облика (он хром и горбат) обладает каким-то артистическим гипнотизмом, отрицательным обаянием. «Кулак нам — совесть, а закон нам — меч» — вот она, формула жизненного успеха злодея. При всей нереальной грандиозности злодеяний Ричарда мы верим в реальность этого персонажа. Гений Шекспира убеждает нас в его жизненности и достоверности.

Ведется следствие

Почему же Шекспир так уверен, что Ричард III — кровавый преступник и узурпатор? Основной источник информации — историческая хроника Холиншеда[39] (1578), в которую практически полностью включено жизнеописание Ричарда III, составленное знаменитым гуманистом, автором «Утопии», канцлером Генриха VIII Томасом Мором[40].

И вот здесь начинается самое интересное.

Откуда у Томаса Мора изобличающие сведения о Ричарде III? Был ли он свидетелем его злодеяний? Нет. В год низвержения Ричарда Мору было всего пять лет. Главным информатором Мора стал лорд-канцлер Джон Мортон, архиепископ, взявший юного Томаса в свой дом и воспитавший его.

Да и вообще, был ли Томас Мор автором «Истории Ричарда III»? Жизнеописание Ричарда приписали Мору потому, что нашли его в архиве писателя. Но текст всего лишь являл собой незаконченную копию какого-то неизвестного сочинения, сделанную рукой Томаса Мора.

Возможно, сей труд принадлежал Джону Мортону. Кто же такой Джон Мортон? Этот прелат, выведенный, кстати, в шекспировской хронике под именем Мортона, епископа Илийского, был душой заговора еще до коронации Ричарда III. После разоблачения Мортон был вынужден бежать во Францию.