Книжные тайны, загадки, преступления

Но дни Савонаролы, замахнувшегося на авторитет самого папы, были уже сочтены. Он был отлучен от церкви, повешен и сожжен на той же самой площади.

Иногда смертный приговор выносился одновременно и книге, и ее автору, а последний, проведав об этом, сразу же пускался в бега. В таких случаях проводилась символическая «казнь». Имя сочинителя писали на табличке, которую палач (есть свидетельство, что так делали в Вене) пригвождал к виселице.

Хотя во Франции в 1546 году, на одной из парижских площадей все же сожгли известного ученого и типографа Этьена Доле, который был другом французского писателя Франсуа Рабле.

Спустя двадцать лет в Париже был приговорен к сожжению на костре другой ученый и типограф, Анри Этьен, написавший «Апологию[124] Геродота» — яркую сатирическую книгу, направленную против церкви. Вовремя предупрежденный друзьями, он успел покинуть столицу и отсиделся в горах, где тогда стояли довольно сильные морозы.

Позднее Этьен с юмором истинного француза вспоминал: «Никогда не мерз я так, как во время моей казни на костре в Париже».

Шло время, а книги все еще продолжали жечь. В Германии сожжение «вредных» фолиантов проходило весьма помпезно.

Сохранился документ, в котором очень подробно описана церемония их сожжения во Франкфурте (1758).

«Господин главный судья огласил публике верховный указ и отдал приказ палачу достойным образом сжечь… подлые книги, что послужило знаком шестнадцати мушкетерам под командой младшего лейтенанта образовать в целях безопасности… круг… в центре которого пучком соломы палач поджег костер высотою в три фута[125], и потом, когда костер уже горел, с помощью своих подручных он разрубил все четыре связки книг и, пачками вырывая из них страницы, стал швырять их в огонь, где они съеживались и сгорали на глазах множества зрителей, как местных, так и приезжих, расположившихся в окнах домов, которые окружают площадь».

В XVIII веке во Франции свершилась Великая французская революция. Самыми распространенными лозунгами в это время были «Свобода, равенство, братство!» и одновременно «Аристократов — на фонарь!». И как всегда, при революциях любого масштаба, разрушались дворцы, а стало быть, уничтожались книги.

В 1791 году Учредительное собрание Франции решало: нужно ли использовать бесконечное множество книг на общую пользу или лучше совсем избавиться от них? Поскольку Учредительное собрание вскоре было распущено, проблема так и осталась нерешенной.

Официальную религию упразднили, а монастырские библиотеки конфисковали, чтобы избавиться от «хлама», то есть от религиозных сочинений любого рода. Книги, конфискованные из королевской и монастырских библиотек, расхищали все, кому не лень. Антиквары и дельцы черного рынка, местные и иностранные авантюристы за гроши приобретали редчайшие издания, которые несколько лет назад стоили целое состояние.

Один из русских послов в Париже приобрел для Екатерины II такие издания, нынешняя цена которых просто не поддается исчислению.

При Наполеоне I Бонапарте истребление книжных сокровищ прекратилось. Более того, французы вывозили книги из всех захваченных стран. Бонапарта трудно было заподозрить в библиофильстве, но рыночную ценность редких книг он знал хорошо.

Однако в XIX веке книжное богатство Франции вновь понесло потери. Бонапартистский режим пал, была создана Парижская коммуна. На улицах Парижа шли бои. Начались пожары. От трех прославленных парижских библиотек (Государственного Совета, Ратуши и Лувра) остались одни руины.

Костры испанской инквизиции

А теперь вновь вернемся к событиям XVI века, вошедшего в историю как век испанской инквизиции.

Европу эпохи Возрождения отличали, с одной стороны, небывалый расцвет всех искусств, с другой — религиозный фанатизм, огнем и мечом истребляющий все проявления свободной мысли.

На Латеранском соборе 1515 года была утверждена папская булла[126], в которой недвусмысленно говорилось о том, что уничтожению подлежат все сочинения, «переведенные с греческого, древнееврейского, арабского или халдейского как на латинский, так и на народные языки, книги, содержащие искажения вероучения и вредоносные догмы… равно как и клеветнические пасквили против особ высокого ранга».

Самой исполнительной среди европейских католических стран оказалась Испания, где инквизиция просуществовала до самого начала XIX столетия. Официально ее упразднили только в 1834 году.

В конце XV века под предлогом очищения от «скверны» иноверия из Испании были изгнаны сначала евреи, а потом и мавры[127].

В 1499 году около трех тысяч мусульман были насильственно крещены, а их книги были торжественно преданы огню.

В те годы книги стали чем-то вроде лакмусовой бумажки для выявления иноверцев и еретиков. Достаточно было уличить богатого купца или аристократа в чтении запрещенных книг — и его ждал костер, а имущество казненного переходило в королевскую казну. Список запрещенных «еретических книг» дополнялся чуть ли не ежемесячно, и уследить за пополнениями было практически невозможно.