Книжные тюрьмы

Острие копья и правда не проткнуло бы шкуру дракона. Поэтому, используя свое весовое преимущество, я ударил бандита ногой по коленкам и позволил ему потерять равновесие, а затем и присоединиться к своим приспешникам. Все закончилось так, как и должно было по задумке Джерри С. С Мортира. Падение на заостренные колья с такой высоты означало верную смерть. Но не мгновенную, а растянутую и мучительную.

Все-таки в «Ветрах Востока» было слишком много излишне жестоких эпизодов. Я стал палачом и исполнителем чужого порочного замысла; я больше не был самим собой. Ноги мелко задрожали, словно отказываясь поддерживать бренное тело. С того самого момента, как я оказался взятым под стражу отрядом особого назначения, моя жизнь превратилась в кальку, через которую кто-то прорисовывал угодную лишь ему картинку. Сначала мной играли люди, а теперь – плод писательской фантазии. Мне так хотелось обойти отряд разбойников, успеть скрыться в тени заснеженных гор! «Это не по-настоящему. Это не взаправду», – твердил гибкий разум, пытаясь уберечь меня от болезненного осознания происходящего. Но не было такой силы, которая заставила бы поверить в свои же собственные мысли. Технически я почти что во сне. Просто во сне, который обернулся кошмаром. Когда я проснусь, то все настоящие люди окажутся живы… Эти убитые мною бандиты – из чернил и краски, а не из плоти и крови… Однако тяжесть копья в руке и стоны, раздающиеся из ямы, уверяли мозг в обратном. Я отшвырнул ненавистное копье.

– Не переживай, Цзе Ни Сы. Это были ужасные люди. Ты не дал миру разойтись по швам. Восстановил баланс. Это очень мудрый поступок, хотя сейчас ты этого не понимаешь, – Мэй вышла из тени кустов, и на ее рыжую пушистую спину пролился солнечный свет. – Слишком долго торжествовало зло, а ты не дал хаосу поглотить добро. Убийство зла – это тоже путь добра, это необходимое зло.

Я был не согласен с лисой и не считал позицию автора обоснованной. Что это за такое добро, которое требует во имя себя жертв? Это же не какая-нибудь красота… Почему маятник обязательно должен качнуться в другую сторону, наказывая тех, кто был жесток, теми же способами и методами? И уж если таков был порядок вещей, почему именно человек, простой человек должен восстанавливать справедливость? Одно было хорошо – сюжет книги снова пошел по написанному, и теперь мне требовалось быть особенно внимательным и бдительным, чтобы ненароком не изменить повествование. Как бы не получилось, что в финале я приду не в возвышенную столицу с красивой башней, а в сожженный и покоренный город Четырех ветров…

– Добро – это зло, а зло – это добро… – прошептал я, подставляя руки лисице. – И важен лишь их баланс. Инь и Ян, черное и белое… Свет и Тьма. Верность и предательство.

«Читайте словарь антонимов русского языка!» – всплыла в памяти старая шутка из ретропередачи.

Мэй взобралась мне на шею и свернулась теплым воротничком.

– Ты понял суть вещей. Лишь мораль идет другой дорогой. Она исключает применение насилия, жестокости и ратует за окольные, бескровные пути. Что хорошо и что плохо? Как помочь всем и не предать себя, свою натуру? Вот вопросы, которыми задается мораль. А добро спрашивает лишь: «На что ты готов ради всеобщего блага?»

Когда-то книжка перевернула мое восприятие мира и сделала его цветным, трехмерным, научила рассуждать, подвергать сомнению и задавать правильные вопросы. Сейчас я не знал, какие окольные пути помогут не уничтожить себя самого и этот мир – по-своему уютный, но поистине кошмарный, если проживать события, а не просто читать о них. Сейчас я был добрым, но вел себя аморально.

– Я вижу будущее, совсем немного и отрывками. Это все, что я пока могу, ведь я еще маленькая. Наш путь лежит в горы, он давно мне снится. Я смотрю этот сон последние два столетия. Кто-то двуногий несет меня сквозь пургу и метель, цепляется за отвесные скалы… Если ты хочешь, чтобы я помогла тебе, если тебе нужно мое волшебство, то пора отправляться в путь!

Не нужно мне было ее волшебство. Я не хотел использовать в своих корыстных целях бедную сиротку, которая так и не научилась колдовать, потому что некому было ее научить. Но роман требовал от меня другого ответа.

– Ты голодна?

– Немного. Но я питаюсь солнечным светом, так что совсем скоро снова буду полна сил!

Батарейка лохматая! Мэй была, пожалуй, самой милой солнечной панелью, которую когда-либо выдумывали.

– А пить хочешь?

– Ну уж нет, мне хватило, – она поморщилась, возвращаясь мыслями к своему фиаско с рыболовной сетью. – Мы, волшебные лисы, редко пьем!

– А вот мне нужно утолить жажду. Тем более если мы направляемся в горы.