Книжные тюрьмы

Ну вот почему, почему Джерри С. С. Мортир создает таких шаблонных героинь? Я начинаю думать, что этому писателю в жизни не хватало людей, которые бы хоть в чем-то ему возразили, вместо того чтобы бежать исполнять его прихоти и соглашаться с любой бредовой мыслью. Особенно его трудовым будням недоставало обычных девушек. Избалованный вниманием покорных фанаток, писатель соскучился по обратной реакции, в которой было бы что-то кроме восхищения и хлопанья ресницами. Чем известнее становился Мортир, тем более яростными, амазонистыми и капризными у него получались женские персонажи. Нетрудно было догадаться, что «Ветра Востока» были далеко не первой книгой в творческой биографии писателя.

– Молчание – это богатство, подобное горсти редких и красивых драгоценных камней. Но не все умеют ими распоряжаться и не все понимают их истинную ценность. Особенно – в тяжелые времена и моменты, – я процитировал предисловие к главе «Ветров Востока» и замолчал, ожидая бурной реакции собеседницы.

Шиа хотела возмутиться, но вместо этого затихла. Лишь спустя минут двадцать и несколько отвлеченных тем, на которые я думал, она решилась наконец задать вопрос. Вопрос пришелся между моих рассуждений на тему того, можно ли считать лодку одержимой и хороший ли из нее получится Буратино.

– Никогда не слышала этой мудрости. Кто ее автор?

– Оригинал этого высказывания – Соломон.

– Никогда о таком не слышала. А я думала, что познакомилась со всеми известными философами и их трудами…

– Ты могла и не слышать о Соломоне. Он… с моей родины.

Прошлая жизнь, университет и философия на первом курсе, которую неизменно дают программистам, показались вдруг такими далекими, как фрагмент полузабытого сна. Как давно я здесь?

– Так ты учился в Университарии? Почему же ты сразу не сказал, что ты – ученый?

В мире Джерри С. С. Мортира с философией были знакомы либо ученые, либо представители древних фамилий. Я не удивился, что Шиа не причислила меня к знатному роду, – думаю, с самого детства она запоминала всех влиятельных людей и сопоставляла их чины с нарисованными портретами. То есть буквально в лицо знала каждого хоть чуть-чуть породистого человека. Случайные ошибки и обращение к гостю без подобающего уважения или, наоборот, слишком радушный прием могли привести к войне, конфликту или потере торгового пути.

– А почему ты мне так и не рассказала, кто ты? У каждого – свои секреты и мотивы не раскрывать их, – многозначительно ухмыльнулся я. Пусть думает, что я землемер.

Я поймал сомнение во взгляде Шии, направленное на мою одежду чаесборщика – штаны, предательски заканчивающиеся в районе икр, и обмотку из кафтана, едва прикрывающую спину. Даже не хочу думать, насколько отросла щетина. Наверняка я уже похож на хипстера-дровосека.

– Не спрашивай, как меня угораздило так выглядеть, – попросил я. – Если бы я был уверен, что Мэй сможет нормально заколдовать мою одежду, давно бы попросил приличное кимоно. На моей родине есть такая поучительная сказка: хозяйка плохо заботится о своих вещах, не моет посуду, и в один прекрасный день начинается восстание материального мира против нее. Предметы быта маршируют в закат – подальше от неряхи. И у меня есть нешуточные опасения, что Мэй может сделать с моим кафтаном и штанами нечто подобное.

Я покосился на бодро плывущую лодку и решил, что идея разумного наряда на теле пугает меня в большей степени, чем необходимость расхаживать в вещах, которые очевидно малы мне.

Лисичка тактично промолчала.

– Кстати, мы уже достаточно близко к владениям императора. – Я узнал земли правителя, показавшиеся за поворотом реки. Границы обозначил огромный арочный мост, сложенный из базальта.

Мэй устроилась на дне лодки и подняла голову вверх, залюбовавшись дугой моста, выточенной из каменных столбов.

– Сейчас, когда мы проплыли под этим мостом, очень важно затаиться в лодке и не шуметь. Я объясню чуть позже.

Шиа в ответ фыркнула.

– Тише! – я понизил свой голос. – Помолчи сейчас, пожалуйста.

– Ну вот, теперь ты еще и не даешь мне сказать! Сначала говоришь, что я не права, а теперь указываешь, что мне делать!

Я умолк, догадавшись, что если затихну, то Шиа успокоится. Сейчас было важно не провоцировать ее на крик. Впрочем, секунду спустя я понял, что сделал неправильный выбор.

– Ну ты чего молчишь? Игнорируешь меня?!

Девушка привстала в лодке, очевидно, чтобы возвышаться надо мной.

– Ты не так поняла, – прошептала Мэй, – сядь, пожалуйста!

За спиной Шии по воде пошли пузыри. Мэй похлопала лодку лапой по борту, призывая судно ускорить ход. Девушка же была так разгневана, что не заметила, как следом за бурлением воды по реке пошли волны.

– Поздно, ты его разбудила. Ложись! – закричал я. – Ложись на дно лодки!