Книжный Дозор

– Зачем же вы в нашу-то библиотеку полезли? – поинтересовался Дреер. – Знали, что засада, и все равно!

– За вами, Дмитрий Леонидович, – сообщил налетчик. – Вы бы к нам по-другому не попали.

– А что я у вас забыл?

– Это уже к вам вопрос, – совершенно по-взрослому ответил местный вожак. И тут же передразнил: – Зачем же вы в нашу-то библиотеку полезли? Знали, что засада, а все равно…

– Срезали, – признал Дмитрий. Он был уверен, что это русское выражение книголюбы отлично поняли. – Я просто почувствовал, что могу.

– Мы почти все так же, – кивнул пухлый.

– Почему бы вам просто ко мне не явиться?

– В России мы бы вас не нашли. Мы знаем про вашу школу. Но там нет ни настоящей магической библиотеки, ни даже «Справочника Шиллера».

Действительно, подумал Дмитрий. Кому там особо нужен этот каталог? Директор Сорокин, самый опытный Иной, занимался сугубо организаторскими делами. А Яров больше времени проводил в Праге.

– Нам пришлось сделать так, чтобы вас опять вызвали.

– Но все же… На кой вам я?

– Вы прошли по «зеркалам Чапека», – сказала девочка рядом. – Обычно никто в ваши годы… уж извините… так не может.

– А как же сам пан Чапек?

– А вы думаете, кто помог вас пригласить? – хитро ухмыльнулся мальчуган, едва не отправивший Стригаля на тот свет.

Ай да старый лис, подумал Дреер. А Стригаль еще искал «библиотечную крысу» в Бюро. Однако на ум почему-то пришла не крыса, а именно лис, причем из «Маленького принца».

– Вот почему вас так долго не могли поймать. – Дмитрий посмотрел на глобус. – К вам иначе не пройти. Возрастной барьер.

– Да, в Инквизиции нет детей, – кивнул пухлый.

– Рано или поздно кто-нибудь обратит на это внимание, – подумал вслух Дреер. – Например, Константин Сергеевич. Если выживет.

– Выживет, – утвердительно сказала девочка. – Но не задумается. Он слишком взрослый. И для него разницы нет, дети или не дети.

А ведь она права, решил Дреер. Стригаль именно потому и производит впечатление настоящего средневекового Инквизитора. Для него ребенок – это взрослый, просто недоразвитый. И делать с ним можно все то же, что и со взрослым. Во имя Договора и в «священном ужасе».

– То-то вы все такие смелые… – проговорил Дмитрий.

А потом сделал то, о чем не догадался с самого начала, – внимательно пригляделся к аурам.

Дети не мешали ему. Впрочем, он уже отчетливо видел, что никакие это не дети.

– Консервация, – заключил Дмитрий. – Вот в чем дело. Просто вы консервируете себя не в сорок и не в пятьдесят, а сразу. Только для чего?

– Взросление духа не остановить, если не прекратить взросление тела, – подтвердил старший.

– А такие, как вы или пан Янош, попадаются раз в сто лет, – закончила девочка.

– Чем же вы тут занимаетесь?

– Прячем опасные книги. От Иных и от людей.

– Почему бы их просто не сжечь? – поинтересовался Дреер. – Старый, проверенный метод.

– Во-первых, рукописи не горят… – наставительно ответила девочка.

В начитанности этой публики не приходилось сомневаться. А настоящие колдовские книги, насколько мог убедиться словесник, все же писались от руки.

– А во-вторых, жалко, – вздохнул старший. – Кто-то же много трудился…

– Кровь на чернила из людей выцеживал, – не мог не вставить Дреер.

– Неправда, – возразила девочка. – Писать надо своей кровью, а не то вся Сила пропадет.

Словесник опять вынужден был согласиться, хотя, конечно, в истории бывало по-всякому.

– Мы никого не убиваем, – сказал старший. – Ни людей, ни Иных, ни книги.

Дмитрий опять вспомнил Стригаля, готового дотянуться до кобуры Клода и прострелить себе голову.

Но решил не спорить. Вместо этого спросил о насущном:

– Держу пари, вы, молодые… хм… люди, – теперь Дмитрий поймал себя на том, что говорит тоном Доктора Вампира, – хотите, чтобы я заменил вам пана Чапека, который наверняка посещал этот благословенный кров… Кстати, а где он, этот кров? На каком слое?

– Ни на каком, – сообщил пухлый книголюб. – Между.

– Понятно, – сказал Дмитрий. – И, помогая вам, я никому не причиню никакого вреда. Ни людям, ни Иным, ни книгам?

– Точно, – кивнул тот.

– Заманчивое предложение. Но мне нужна информация. Много.

– Естественно. Присядете?

Дреер инстинктивно оглянулся в поисках стула или табурета. Странно, он не заметил никакой подобной мебели за все время своего хождения по отсекам. Не было этого и в зале.

Еще один щуплый белобрысый мальчик (хотя, конечно, правильнее было бы сказать – законсервированный в теле мальчика муж…), стоявший ближе прочих, протянул Дмитрию книгу.

Дреер покачал головой, прекрасно осознав, что хотел этот псевдоюный дозорный.