Книжный мотылек. Предубеждение (СИ)

— Это значит, что мы сможем жить там — прекрасный климат, устойчивая влажность и никаких пигментов, которые красят людей. Хотя тебе идёт этот красноватый отлив в волосах, но раньше, с золотистым, тоже было красиво.

Я была так увлечена идеей работы на Архивусе, что не сразу поняла, как ловко Рауль избежал извечной ловушки всех комплиментов «А до этого значит было плохо?!».

— А жить мы будем…? — Я побоялась сказать слово «вместе», все-таки это серьезный шаг для людей, которые нормально говорили всего четыре раза и еще три занимались любовью.

— Как захочешь. Хочешь будем жить в разных квартирах, хочешь — в одной, но с разными спальнями…

— Однозначно, нет, только не разные спальни, слишком по-мэйферски.

— Можем и с одной. Я тоже Мэйфером сыт по горло. Хотя если бы не ты, я бы так и барахтался в этом муслиновом болоте, сходя с ума.

— Прости, я была не совсем права вот так вот всё… Еще это письмо…

— Это? — Рауль потянулся и достал из внутреннего кармана пиджака пакетик из эко-пластика, в котором я с удивлением увидела свое письмо.

— Ты его сохранил? Но зачем?!

— А ты посмотри.

Рауль поднес узкий и длинный пакет к моим глазам — письмо было сложено так, что на одно стороне было «Дорогой мистер Рочестер мистер Файн…», а на другой «P. S. Но несмотря на всё это, я люблю тебя».

— Не надо было мне так писать. — Сквозь слёзы сказала я.

— Как?

— «Несмотря на…», как будто…

— В этом «несмотря на…» вся суть, этим «несмотря на» ты дала мне надежду. Если ты любишь меня несмотря на все мои недостатки, значит, любишь по-настоящему, а не красивую мэйферскую картинку.

— Конечно, я люблю тебя по-настоящему, в мэйферской картинке не было ничего красивого. То есть выглядел ты потрясающе, когда не в чулках…

— О, чулки… Знаешь, что я сделал, перед отъездом? — Заговорщики спросил Рауль.

— Что? — Тем же тоном спросила я.

— Сжег все чулки в доме, кроме одной пары. Знаешь какой?

— Какой?

Рауль жестом фокусника вытащил из кармана пиджака… мои полосатые чулки.

— Поверить не могу, что ты носил их с собой!

— Блузку, юбку и жакет носить с собой было бы проблематично, а белье — несколько аморально, так что… Мне хотелось иметь что-то твоё всегда рядом… Тем более ты же знаешь, как они на меня действуют…

Это было так трогательно, что я чуть не расплакалась, но поцелуи Рауля — проверенное средство — так и не дали слезам пролиться. Правда, поцелуи имели ещё кое-какие последствия, которые я прекрасно ощущала, поскольку так и сидела на его коленях.

— Хочешь я их надену? — Спросила я, когда мы оторвались друг от друга глотнуть воздуха.

— Возможно. Потом. Может быть. Где тут спальня?..

Я смеясь показала где. Рауль каким-то непостижимым образом умудрился встать с дивана со мной на руках и понес меня куда я указала.

Про сирень мы вспомнили утром, когда Рауль в одном полотенце пошёл открывать дверь Свену, который громким трагическим шёпотом на весь коридор просил у меня что-нибудь от головы. Рауль очень доходчиво объяснил Свену что будет с его головой, если он не уймётся и вернулся ко мне, неся с собой сирень. Ей ночёвка на полу не слишком повредила. За что помимо всего прочего я люблю сирень, так это за то, что она всегда возьмет свое — влагу, солнечный свет, пространство — чье бы оно не было. Совсем как девочки Лисси

Глава, которая могла бы стать полноценной историей, но ей было лень

Это было самое обычное апрельское субботнее утро. Позавтракав оставшимися со вчерашнего «праздничного» ужина профитролями, мы с Раулем устроились на диване.

— Всё-таки хорошо, что мы забрали его с ТриОНа… — Рассеяно сказала я, гладя обивку.

— Да уж. За последние три года ты говоришь это уже… В который раз?

— А ты не считал?! Поверить не могу! Упустил такой случай. Я думала, ты его ненавидишь…

— Отчего же… Он довольно удобный. — В подтверждение своих слов Рауль провел некоторую рокировку так, что его голова оказалась на моих коленях. — Даже очень удобный.

Я привычно запустила руку в его волосы.

За прошедшие с нашего «воссоединения» три года эта поза стала такой же привычной, как и этот диван. Хотя когда я первый раз озвучила идею забрать его на Архивус, Рауль посмотрел на меня… Нет, не как на ненормальную, но с большим недоумением. Даже начал было протестовать, но глаза «мама, отпусти меня на Татуин» в очередной раз склонили чашу весов в мою пользу. Рауль смирился и начал искать номер грузового СтаПорта.

— Три года, представляешь, три года… Поверить не могу… Скажи мне кто-нибудь на Мейфере, что…

— Скажи мне кто-нибудь на Мейфере, что я буду жить с девушкой не будучи женат на ней…

— Жалеешь?

— Ни секунды.

Целоваться было неудобно, но как не поцеловать его после таких слов?

— Кстати, о Мейфере! Я так и не дочитала письмо Прю!

Рауль выразительно хмыкнул.

— Да ладно тебе! После того как она перестала в письмах использовать свой «кокни для горничных» читать их стало намного интересней.

— И что у них нового? Сиротка не даёт скучать? Майкл писал что, что все деревенское общество по его выражению «стоит на ушах».