Книжный на левом берегу Сены

Уважаемая мисс Бич!

Обращаюсь к Вам от имени м-ра Беннета Серфа относительно романа «Улисс» м-ра Джеймса Джойса. Мы получили копию Вашего контракта с м-ром Джойсом и хорошо представляем себе, сколько времени и сил Вы вложили в издание этого Произведения. Мы понимаем, через какие испытания Вам пришлось пройти в ходе его публикации, перевода и распространения, включая, но не ограничиваясь борьбой с пиратством, Почтовой службой, а также с невежеством читателей и критиков. Поверьте, мы высочайше ценим ваши заслуги.

Однако сумма в 25 000 долларов за Ваш отказ от права на это Произведение слишком высока; более того, примерно такое же объяснение мы дали м-ру Джойсу в ответ на его требование 25-процентного роялти и аванса в размере 5000 долларов. Пожалуйста, поймите, что мы начинаем дорогостоящую и длительную юридическую борьбу за снятие запрета с этого Произведения в Соединенных Штатах. Мы уверены, что со времен тяжбы 1921 года настроения в стране и в судах изменились и успех достижим, хотя и не без трудностей.

М-р Джойс, судя по всему, расположен к дальнейшим переговорам, и мы надеемся, что Вы также измените свою позицию в интересах этого выдающегося шедевра.

Искренне Ваш,

Уильям Бейтс

Вот так насмешка судьбы. Будто Джойс сам не настаивал все эти годы, что им без надобности формальный контракт, в прошлом году он вдруг потребовал, чтобы Сильвия подписала простое одностраничное соглашение, закреплявшее за ним роялти в размере двадцати пяти процентов за «Улисса» и дававшее Сильвии власть принимать или отвергать предложения от американских издателей: «Право на издание указанного Произведения должно быть приобретено у Издателя за установленную им самим сумму, каковая следует к уплате издателями, приобретающими право на издание указанного Произведения». Такое письменное соглашение казалось Сильвии справедливым, и, после того как Джойс передал свой «Неоконченный труд» в другие руки, ее очень обнадеживало предоставленная ей возможность отклонять предложения других издателей. В то время она полагала, что до этого никогда не дойдет.

Рассматривать запрос о продаже прав на «Улисса» побудило ее лишь то, что у американского издателя были перспективы легализовать роман в нынешней Америке, подрастерявшей уверенность после краха 1929 года. Во всяком случае, так думали и Эзра, и Джойс, и Эрнест, и Боб, потому что Серф и некоторые другие нью-йоркские издатели вовсю обхаживали Джойса, приводя убедительные аргументы о большей либеральности судов и изощренности в защите правовых интересов. «И все это потому, что вы, Сильвия, первой издали роман. Вы первой убедили публику, что он может найти своих читателей, а ни в коем случае не разлагать их», — добавил Эрнест.

Чего прежде всего желала Сильвия, так это еще большего успеха «Улиссу». Она верила, что он еще надолго сохранит свое место влиятельнейшего романа двадцатого века: что в 1950-х, 1970-х, да что там, и в 1990-х годах люди, оглядываясь назад, поймут, как «Улисс» изменил литературу к лучшему. Первый тираж вышел почти десять лет назад, и за эти годы ее мнение уже подтверждалось: она с удовольствием указывала на романы «Шум и ярость» и «Когда я умирала», которые Уильям Фолкнер написал, ни на день не покидая Юга и штата Миссисипи, как доказательство того, какое распространение и влияние приобрел «Улисс».