Кносское проклятие

Но все это было днем. Жертвы уже принесены.

Зачем же теперь, ночью, еще одно богослужение?

Царь как раз собирался задать верховной жрице этот вопрос. Однако, едва войдя, он увидел посреди зала у самого алтаря пять больших сундуков. Сундуки были открыты, и тусклый блеск золота сразу бросился Миносу в глаза.

Сначала он не поверил своим глазам. Священное золото кносских царей — сокровищница, накопленная столетиями!

Из рода в род, из поколения в поколение эти богатства собирались царями Кносса — трофеи в победоносных войнах, добыча из разграбленных городов, захваченных на море судов. Все это хранилось в пяти сундуках, и даже входить в помещение, где они стояли, мог только царь.

— Что это? — спросил Минос, сделав два шага в сторону сундуков. — Кто посмел вытащить царские сокровища?

В свете факелов золото блестело и переливалось. Его блеск внезапно показался царю зловещим. А еще более зловещим показался ему голос верховной жрицы.

— Остановись, Минос, — сказала она, — Тини-ит позвала тебя в последний раз. Ты нужен богине.

Верховная жрица поднялась с трона. Ее тонкая фигура теперь возвышалась над царем. Жрица была облачена в ритуальный наряд: открытая грудь с темными ореолами маленьких круглых сосков и короткая, не доходившая до колен пышная юбочка, открывавшая стройные ноги. Вокруг каждой руки жрицы обвивались, играя, ритуальные змеи.

Змей этой породы специально отлавливали в горах. Наделенные смертельным для человека быстродействующим ядом, они вызывали трепет одним своим видом. Верховная жрица всегда появлялась на людях, увитая змеями — на руках или на шее. Мало кто знал, что сразу после поимки у каждой такой змеи аккуратно вырывали ядовитые зубы, и таким образом она становилась безопасной. Минос об этом знал, но ни с кем своим знанием не делился — разговоры на эту тему были древним табу.

Царь обратил внимание, что все люди в зале были покрыты ритуальной раскраской. Зачем? Ведь дневное жертвоприношение состоялось уже давно, и краску обычно смывали сразу после него.

— Чего ты хочешь? — спросил Минос у жрицы. — Сутра начнется штурм. Мне и моим воинам нужно быть готовыми к бою.

— Вы проиграете этот бой, — произнесла жрица, — ахейцы уже одержали победу. Завтра нашего города не станет.

— А как же богиня? — недоуменно спросил царь. — Мы принесли жертвы, как ты сказала. Пять девственниц и пять юношей, самых красивых. Богиня должна защитить нас. Разве ты не жрица богини Тини-ит?

— Богиня не желает нашей победы, — улыбнулась жрица, движением руки перебросив одну из змей себе на шею. — Разве ты еще не понял? Если бы Тини-ит хотела нам помочь, она давно бы сделала это и ахейские костры не горели бы вокруг дворца.

— Чего же хочет богиня?

В этот момент Миносу впервые стало не по себе. Он вдруг подумал о том, чего может хотеть Тини-ит. А то, что взломали и вытащили сундуки со священными сокровищами, показалось царю особенно дурным знаком. Подобные вещи караются немедленной смертью, это каждый знает. Почему же жрица посмела пойти на это?

Между царем и верховной жрицей всегда существовало разделение власти. Точнее, было условлено так: вся власть принадлежала царю, из поколения в поколение. Царь командовал войском, собирал подать и распоряжался ею. Он содержал огромный дворец-город, населенный тысячами людей — от воинов до ремесленников, ютившихся в запутанном лабиринте разноуровневых помещений. Все это принадлежало царю. Но лишь до тех пор, пока Тини-ит не говорила свое слово…

Тини-ит выбирала царя из десятка возможных наследников-принцев. Тини-ит выбирала тех, кого хотела получить в жертвы. Богиня сама решала, чья кровь должна была пролиться на ее алтарь.

Жрица закрыла глаза и медленно, нараспев, произнесла:

— Богиня Тини-ит хочет, чтобы этот город и этот народ исчезли с лица земли. Она хочет сохранить сокровища для других людей.

— Как ты осмелилась прикоснуться к сокровищам? — взревел Минос, которому надоели эти темные разговоры и надоел собственный страх. — Отвечай!

— Эти сокровища не твои, царь, — не открыв глаз, сказала жрица; она мотала головой из стороны в сторону, как будто наслаждалась прикосновениями холодной змеи к своей тонкой шее. — Сокровища принадлежат кносскому народу и его богам. Тини-ит — в первую очередь. Богиня сохранит их и сохранит народ, если ей будет принесена нужная жертва.

Она резко открыла глаза и вперила горящий взор прямо в лицо Миносу:

— Тини-ит желает получить в жертву тебя.

Царю вдруг вспомнилось, что когда-то он присутствовал при рождении этой девочки. Прежняя верховная жрица родила ее, когда Миносу было восемь лет. Вместе с другими мальчиками он наблюдал за родами. Роды — всегда публичное зрелище, многие приходят посмотреть на рождение еще одной новой жизни. А когда рожать собралась верховная жрица, желающих взглянуть было немало.

От кого жрица рожала ребенка, всегда оставалось тайной. В ночь, когда приходило время зачать, жрица звала к себе троих мужчин по своему выбору. Воины, ремесленники или простые крестьяне, выращивающие виноград на склонах вокруг дворца, — не важно.