Кнут и пламя

- Мне надо помыться, - запротестовала Вики, когда Аяз принялся целовать ее шею. - Аяз, я с поезда сразу на поезд. Быстрее к тебе. Хорошо, что Макс сообразил взять билеты. Но я потная и вонючая, честно. И на самом деле умираю от усталости.

- Я сам тебя вымою, - тут же кивает мужчина. - И не спорь.

А она и не спорила, позволяя сильным и таким родным рукам снять с нее платье и теплое белье, а потом поставить в ванну.

- Волосы тебе помыть? - деловито спрашивает муж, и Вики мотает головой. Потом. Завтра. К бесу волосы.

Не выдерживает, обвивает его шею руками, затягивая к себе в ванну. Он смеётся, но послушно забирается к ней, быстро раздеваясь. Виктория проводит мокрыми руками вниз по его груди и животу, замечая, что он явно похудел. Ее охватывает порыв нежности, она прижимается к его плечу губами, облизывает его, кусает... Слышит сдавленное ругательство. Сильные руки быстро разворачивают ее лицом к стене, мнут её зад, скользят по животу между ног, явно проверяя, готова ли она принять... Принять горячий твёрдый член, что в следующее мгновение с силой толкается в ее лоно. Аяз на миг замирает, а потом начинает двигаться быстро и резко, крепко обхватывая ее одной рукой за талию, а другой настойчиво лаская бусину клитора. Знает, что надолго его не хватит, слишком давно они расстались, слишком сильно нетерпение, поэтому, стиснув зубы и тяжело дыша, дожидается, когда она всхлипнет и запульсирует внутри, и только потом несколькими длинными глубокими рывками позволяет себе достичь вершины наслаждения.

Вода из ванны расплескалась. Вики устало оседает, но на губах у нее блаженная улыбка. Аяз вытирает ее полотенцем, относит в постель и крепкими пальцами разминает ее тело: плечи, спину, поясницу. Резерв полон, настроение отменное, он едва не мурлычет, проверяя здоровье супруги. Синяк на плече - откуда? Суставы на руках не в порядке и пальцы опухли - надо подлечить. Оборотень ведь, у них это возрастное. Он помнит, что Вики уже не девчонка, но изменения в ней принимает даже с удовольствием. Да, бедра не такие стройные и грудь не слишком упруга, складочки на боках и животик имеется, но это его любимая женщина, такая нужная, такая родная. Как он мог вообще думать, что можно переспать с другой? Глупость какая, мерзость. Он прижимает спящую уже жену к себе, размещая её голову у себя на плече, гладит плечи и руки, вдыхает запах ее волос. Вообще-то он бы сейчас не отказался от продолжения любовных игр, но она и без того измучена. Пусть поспит. Он ведь не животное, чтобы думать только об одном. А отвары все же надо попить, потому что он же теперь жену затрахает до полусмерти. Но сначала пусть выспится, конечно.

Вики проснулась от того, что горячие губы целовали ее живот, спускаясь вниз, туда, где кожа такая нежная, такая чувствительная. Дыхание Аяза обжигало, язык, нырнувший между влажными складочками, начал сводить с ума. Увидев, что она проснулась, муж приподнял и широко развел её ноги, уже не осторожничая. Припал ртом к промежности, лаская, дразня, втягивая губами клитор. Вики застонала, вся дрожа, пятки скользили по простыням, ноги подгибались. А он стиснул руками ее ягодицы, раздвигая и проникая пальцами в анус, растягивая его. Бедра у Виктории дрожали и дергались, она закусила ладонь, чтобы сдержать крик, застыла, ощущая приближение волны... И тут же разочаровано выдохнула, когда его губы исчезли.

- Собака степная, - буркнула она недовольно.

Он фыркнул мягко, поворачиваясь на бок и закидывая ее ноги на себя, вошёл в нее спокойно и плавно, ощущая, как она дернулась, нетерпеливо вскидывая бедра.

- Нет, лапушка, - шепнул он. - Быстро не будет.

Его вдруг охватила хмельная злость. Понимал, что она не виновата ни в чем, но хотелось наказать её за собственную слабость. Почему ему так плохо без неё - причём на всех уровнях? Почему он завязал всю свою жизнь на ней? Разве он не мужчина? Разве не должен быть самодостаточным? Вон отец его научился жить с половиной сердца. Отчего же он, Аяз, первенец хана, не смог? Разве плоха была бы его жизнь без Виктории? Ну не стал бы он целителем. Ерунда. Стал бы архитектором. Всю Степь бы городами застроил. Все женщины его бы были. А теперь вот - одна она ему нужна. И без неё - хоть умирай, до того плохо. Зато с ней - чистый, незамутненный кайф. С ней - лучше и представить нельзя. Он медленно, размеренно двигался, понимая, что и Вики полностью доверилась ему - и сейчас, и в жизни. А ведь она тоже могла не знать его. Стать любовницей короля, фавориткой. Родить Эстебану детей, других детей, не таких дурных, как Раиль и Лили. Быть придворной дамой, живущей в особняке на улице Трех Ветров, негласной королевой Галлии. А вместо этого - шаталась с ним, зачастую мерзким и упрямым, по разным странам, терпела запахи крови и гноя, кормила его, вечно голодного, выслушивала потоки глупостей - он ведь порой бывал невероятно болтлив. И всегда смотрела на него восхищенными глазами, и от ее взгляда у него на сердце теплело.