Ко(с)мическая опера

Встаю и помогаю Тамико вернуться в вертикальное положение. Неуловимым движением всего тела от пальцев ног до макушки сестра Амано ухитряется привести себя в порядок. Ну, по крайней мере, выглядит она снова сногсшибательно. Я вытряхиваю из волос и из-за шиворота прозрачные осколки.

Темные глаза глядящей на меня женщины загадочно блестят.

— Простите, что причинил вам некоторые неудобства…

— Тебе никогда не говорили, что ты дурак? — прямо и просто вопрошает Тамико.

Осекаюсь, хлопая ресницами.

— Ну… говорили.

— Это хорошо.

— Хорошо?

— Конечно. Чем больше знаешь о самом себе, тем лучше. Но речь не об этом. Первый раз вижу человека, который извиняется за то, что спас кому-то жизнь!

— Я не… это получилось случайно.

— Да. Разумеется. Случайно. — Палец с обалденным маникюром упирается в мою грудь. — Ты не умеешь врать!

— Простите еще раз, госпожа Сэна, но не думаю, что вам известны все мои таланты.

— Да? Надо будет расспросить Амано подробнее… — Она задумчиво ставит галочку в памяти. — Так зачем ты полез меня спасать?

— Я не лез. Рефлекс, не более.

— Могу допустить, что первое движение было рефлекторным, — соглашается. — Но от стекла ты закрывал меня вполне осознанно!

— Неужели?

— Только не притворяйся! Хоть братец и утверждает, что ты с приветом, твоя голова, когда нужно, работает не хуже швейцарских метрономов!

— Хм… — Прекращаю изображать идиота. Надоело. Тем более что Тамико не менее пронырлива, чем моя тетушка, и, похоже, раз поставив себе что-либо целью, своего добьется. Даже через мой труп. — Правы вы или нет — какая разница?

— Большая! Ты рисковал…

— Я ничем не рисковал! Этот бедолага и так не попал бы туда, куда целился, уж поверьте! В траектории движения импульсов я кое-как разбираюсь.

— А стекло?

— Стекло? Закаленное! Оно даже не могло меня порезать. Еще вопросы будут?

Тамико несколько секунд смотрит на меня, потом улыбается. И как улыбается! Такой я тигрицу Амано еще не видел.

— Значит, риска не было?

— Ни малейшего.

— Чем тогда объяснить твои поступки?

— Чем вам будет угодно.

— Ты хотел завоевать мое расположение?

Последний удар. Ниже пояса. Точнее, был нацелен ниже пояса, но амазонка промахнулась.

— Зачем?

— Откуда я знаю? Чтобы подобраться поближе к моему брату, например.

Я не выдержал и расхохотался:

— Поближе? Ой, держите меня! На кой мне сдался ваш брат?

— Кто вас, извращенцев, знает?

— Ах да, мы ж извращенцы. И как мог забыть? Спешу заверить: мне нет до Амано никакого дела. Со вчерашнего вечера, когда он едва не задушил меня в своих воспоминаниях…

— Что ты хочешь сказать? — Нахмуренные брови.

— Услышал песню покойной жены, и… повело парня. Вы бы его к психиатру отвели, что ли. Если он в следующий раз так вырубится на задании, я с ним рядом оказаться не хочу.

— Почему же?

— Потому что.

И как ответить? Потому, что мне неприятны и непонятны переживания типа «любовь-кровь-морковь»? Потому, что я, не удержавшись в рамках, могу ранить нежную психику своего напарника сильнее, чем давняя авария? Потому, что…

— Я не гожусь в утешители.

— Да уж. — Тамико небрежным жестом стряхивает с меня прозрачную бусину. — Но ты очень удачно отвлекаешь его от грустных мыслей.

— Вот как? И здесь меня держат за клоуна…

— Ты хочешь исполнять другую роль? — Хитрый взгляд сквозь ресницы.

— Я вообще не хочу играть. Никакие роли.

— Даже если это кому-то нужно больше жизни?

— При чем здесь жизнь?

Перестаю понимать происходящее. Окончательно.

— Тебе совсем не жаль Амано? — Взгляд становится печальным.

— Жаль?! Ну, знаете!

Возмущенно отворачиваюсь и предпринимаю попытку найти выбранные мною свитера в общем бедламе раскуроченного магазина. Тщетно. А потом… Потом меня дергают за рукав:

— Ты что-то потерял?

— Да! Подарок!

— Подарок?

— Я хотел кое-что купить для…

— Своего друга, который светлый блондин с чем-то серым? — усмехнулась Тамико. И когда только запомнила мой бред? — Помнится, ты просил помочь. Пошли!

— Куда?

— Туда, где ты еще не побывал и не превратил все в руины!

— Можно подумать, это я…

Следственное Управление Службы Безопасности федерации, Третий Корпус, следующее утро.

Дождавшись, когда Паркер водрузит-таки свое вялое спросонья тело на рабочее место, я подошел и положил перед ним пакет. Заспанные глаза непонимающе посмотрели на меня, потом уделили некоторое время разглядыванию лиловой упаковки.

— Это что?

— Это… я подумал… в общем, ты же одалживал мне на днях свою, м-м-м, одежду?

— И? — Ясности в сером взгляде не прибавилось.

— Неудобно получилось. Кажется, я немного ее… испортил.

— К чему ты клонишь?

О, Джей уже заинтересовался! Это плохо. Пора заканчивать бормотание.

— В качестве компенсации… это тебе. Подарок.

Молчание.

— Не бойся, там нет ничего такого.

— Какого?

— Ну… э… если не хочешь, я себе возьму!

Последняя фраза подействовала безотказно: Паркер заграбастал сверток обеими руками.

— Фигушки! — Раздался треск рвущейся бумаги.

— Надеюсь, тебе понравится. Я не сам выбирал.

— Оно и видно!

Джей восторженно уставился на рубашку.

— Стопроцентный шелк, натуральный. Цвет тебе как? Нравится?

Цвет, кстати, чудесный: и не серый, и не голубой, но к белокурым локонам Паркера подошел, как нельзя лучше.