Коапп! коапп! коапп! выпуск 2

Человек.Я не возражаю. Вот фотоаппарат, Удильщик, вот кассета со специальной фотопластинкой — она чувствительна к тепловым лучам... действуйте!

Удильщик.Все члены КОАППа в сборе?.. Позвольте, а где Мартышка?

Сова.Я и то гляжу — нет ее и нет, как в павильон-то вошли, так и запропастилась куда-то.

Стрекоза.Может, она стоит в очереди?

Кашалот.В какой еще очереди?

Стрекоза (удаляясь).А вон — разве не видите?

Все замечают выстроившуюся в конце зала огромную очередь.

Стрекоза (издали).Скажите, пожалуйста, что дают? Значки с эмблемой выставки?

Первый голос.Понятия не имею. Все стоят, и я встал...

Стрекоза.Я буду за вами.

Почему бы для улавливания тепловых лучей от далеких звезд вместо капризной электроники не использовать ямкоголовых змей?

Удильщик. А я за вами, Стрекоза. Странно, только что здесь никого не было.

Второй голос (издали).Послушайте, у вас есть совесть! Сколько можно смотреть?

Третий голос (издали).Вы не одна!

Мартышка (издали, скороговоркой).Вот всегда так: стоит экспонат, никто не подходит, а стоит кому-нибудь одному заинтересоваться,— за ним сразу хвост. А я, может, еще не насмотрелась!

Удильщик.Да это Мартышка! (Кричит.)Мартышка, что вы там рассматриваете?

Мартышка.Я смотрю в инфракрасный бинокль, он позволяет видеть в полной темноте!

Человек (смеясь).Ну, и что же вы увидели?

Мартышка.Полную темноту!

Человек.Ах, Мартышка, Мартышка... ведь бинокль надо было включить!

Сова.Отродясь не слыхивала, чтоб бинокль включали...

Человек.Но это ведь особенный бинокль — в нем кроме оптических стекол есть электронное устройство — оно преобразует невидимое тепловое изображение в обычное, видимое глазом. (Подходит к Мартышке, щелкает рычажком на бинокле.)Ну вот, включил... Как сейчас, Мартышка?

Сова.Крышки-то черные со стекол сыми.

Человек.Нет-нет, не нужно их снимать — это светофильтры, они пропускают только тепловые лучи, а все остальные задерживают. Давайте-ка задернем шторы.

Гепард задергивает шторы. Павильон погружается во тьму.

Удильщик.Ого... даже у нас, в глубине океана, не бывает такого полного мрака!

Сова.Да, уж на что я глазастая, а ничегошеньки не вижу... Тьма тьмущая!

Мартышка.Свой первый инфракрасный взор я обращаю к вам, мой любимый председатель... Хм, почему вы вдруг так побледнели? Что с вами?

Кашалот (испуганно).Да-да, что со мной? Зажгите свет.

Включают свет. Все смотрят на Кашалота.

Сова.Пошутила она, Кашалот, — как был ты черный, так и остался.

Все. Вы по-прежнему черный!

Мартышка.Нет, белый, нет, белый!

Гепард.Смотреть в темноте на черное, да еще в бинокль, закрытый черными крышечками, и видеть белое — позавидуешь такой фантазии...

Человек.Мартышка, конечно, любит пофантазировать... но сейчас она говорит правду. Ведь Кашалот — теплокровное животное, а чем сильнее нагрето тело, тем больше оно испускает тепловых лучей и тем ярче его изображение на экранчиках инфракрасного бинокля, вот черный Кашалот и кажется светлым, словно на негативе.

Мартышка. Я же говорила! Гасите свет!

Свет снова гасят.

Гепард, можете не прятаться за ширму — я вас все равно вижу!

Гепард. Ну, знаете... видеть в темноте — это еще куда ни шло, но видеть сквозь ширму...

Человек. Тонкая фанера, из которой сделана ширма, пропускает инфракрасные лучи. Они проходят и сквозь пыль, туман, дымку, в то время как обычный свет при этом рассеивается.

Стрекоза (напевает).

«Твои глаза сквозь дымку мне светили,
Мои глаза мерцали сквозь туман...»

Мартышка.Что это там за темная личность поет? А-а, Стрекоза!

Стрекоза (обиженно).Почему это я — темная личность?

Мартышка.Потому что у вас холодная кровь, вы излучаете мало тепла и, в отличие от нашего светлого председателя, вы в этот бинокль кажетесь совсем-совсем темной!

Гепард.Она была прекрасна, но холодна как лед...

Стрекоза.Это я только пока сижу холодная, зато когда летаю (вспархивает и начинает летать.)Посмотрите сейчас, Мартышка...

Мартышка.Стрекоза, вы светлеете прямо на глазах! Вое, кто хотят посветлеть, должны разогреться... Гепард, пробегите пару раз вокруг поляны, вы, Сова, полетайте туда-сюда, вы, Удильщик, поплавайте, а вы, Кашалот...