Коббл Хилл

– Не слишком-то увлекайся, папа, – Шай подумала, что мистер Стреко позволил ей играть только потому, что здесь был ее отец и они проигрывали весь матч. – По-моему, я хреново играю.

«Бип-бип!» Мистер Стреко указал на нее, а затем на стол, где Тати, старшекурсница из Беркли Кэрролл, держала свою красную ракетку и нетерпеливо перемина- лась с ноги на ногу. Ее волосы были стянуты в тугой хвост с такой же красной резинкой. Настроенная на победу и злая, она производила пугающее впечатление.

– Давай, черно-белая! – заорал отец, как ярый фанат футбольной Премьер-лиги.

Шай подошла к столу. Она взяла черную ракетку, и тренер команды Беркли Кэрролл катнула ей мячик. Шай глубоко вздохнула и попыталась вспомнить все, что знала о подачах. У нее довольно дерьмово получалось подавать, но сейчас она сделает все, что в ее силах.

«Ток!» Мяч отлетел в сторону, едва коснувшись сетки. Тати решила, что он вышел в аут, но мячик ударился о стол, и девушка бросилась за ним в самую последнюю секунду. Он отскочил от края ракетки и полетел прямо в воздух. Тати лежала поперек стола, драматически постанывая. Шай взяла первое очко.

– Вперед, девочка! – хрипло завопила тренер Беркли Кэрролл. Она, казалось, не знала имен членов своей команды и просто называла их всех «девочка». – Играй, играй, играй!

Рой ожидал, что Шай будет неуклюжей и нелепой, но она оказалась довольно хороша. Разумеется, учитель латыни, мерзавец Стреко, не произнес ни одного ободряющего слова в ее адрес.

Рой потратил все утро, разыскивая на книжных полках в библиотеке стихотворение, которое он читал когда-то давным-давно, – там говорилось что-то о «новой планете». Стихотворение было написано Байроном, Китсом или Шелли. Рой спросил у Пичес, но та сердито ответила, что это он учился в Оксфорде, а не она. Но затем Пичес все-таки нашла для него это стихотворение. Ей потребовалось около десяти секунд, чтобы отыскать его в Google. Стихотворение написал Китс.

Я чувствовал себя, как звездочет,

Что новую планету отыскал…

Теперь, когда стих был у Роя, он понятия не имел, что с ним делать. Он написал абзац, в котором сравнивал Изабель и Беттину с женщинами из «Рассказа служанки», а затем удалил его. Рой читал и перечитывал предыдущие абзацы, а затем удалил и их тоже. Он написал уже бóльшую часть истории и был практически на финишной прямой. Но почему он решил использовать именно этот абсурдный сюжет, а не какой-то другой? Зачем ему такие персонажи? К чему эти предложения и слова?

«Потому что, – сказал он себе, – это то, что ты делаешь». Если Шай могла терпеть унижения, из которых состояла школьная жизнь, а Венди – каждый день садиться в переполненный вагон, чтобы выпускать журнал на Манхэттене, тогда и он мог перестать задаваться дурацкими вопросами и просто двигаться дальше. Но вместо того чтобы двигаться дальше, Рой пришел на матч.

– Вперед, девочка! Шевели ногами!

Он встал. Шай снова забила благодаря своей невозможной подаче. Казалось, она держала ракетку совершенно неправильно и мяч должен был упасть на пол, но каким-то чудом он приземлился на стол, едва коснувшись его.

– Давай, черно-белая! – снова закричал Рой, радуясь, что сделал усилие, пришел и подбодрил ее. Этот скользкий учитель латыни даже не смотрел в его сторону, хотя Рой был самым громким человеком в зале.

Девочки сделали перерыв, чтобы попить воды. Шай подпрыгивала, стоя на месте и потягивая из бутылки Poland Spring. Она одарила Роя улыбкой, и он подмигнул ей. Другие его дочери играли в теннис и хоккей на траве, но Рой никогда не ходил на их матчи. Возможно, поэтому они его и ненавидели.

Девушки в его книге могут быть спортивными, подумал он, снова садясь на свое место. И настольный теннис отлично впишется в их жизнь на Марсе, если только теннисный стол сможет поместиться на космическом корабле. Девочки попросят доставить им один и очень обрадуются, когда его привезут. Серан будет очень плох в теннисе, но вот девочки будут играть постоянно. Так они будут поддерживать себя в форме во время беременности.

«Бип-бип!»

Мистер Стреко дунул в свисток и указал на Шай, его оранжево-синяя татуировка на шее будто бы вздулась. Шай заметила, что в спортзале учитель держался иначе, чем на латыни, – более прямо и властно. Его черная футболка туго обтягивала крепкую мускулистую грудь. Это выглядело сексуально.

– У тебя глаза тигра[61], – сказал Рой, отвлекая внимание дочери.

Шай взяла ракетку и сосредоточенно закусила щеку.

– Вперед, девочка!

Глава 22

«У нас есть кролики» – сообщала написанная от руки табличка, приклеенная к окну. Маленький колокольчик звякнул, когда Пичес открыла старую дверь магазина.