Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

О’Нил знал, что «Лейкерс» – команда с традициями особой заботы об игроках. Уэст, в частности, сам был суперзвездой. Он знал, с каким давлением, непониманием, проблемами сталкиваются игроки высокого положения. Можно утверждать, что ни один руководитель НБА не прилагал таких усилий, как Уэст, чтобы защитить и воспитать молодых звезд.

Потом были еще и традиции «Лейкерс». Их голливудская принадлежность, аура на их стадионе «Форум» были очень привлекательны для О’Нила. Работа в Лос-Анджелесе означала бы, что он мог бы воспользоваться связями Голливуда с его внесудебными интересами, его производством рэп-музыки и актерской игрой.

Уэст и его сотрудники видели, что у них есть шанс подписать контракт с О’Нилом, но это может стоить им до $100 млн – достаточно большая цифра, чтобы отпугнуть большинство желающих. Ситуация заставила Уэста изо всех сил пытаться найти место под потолком зарплаты, чтобы подписать большого центрового. «Если бы вам пришлось отказаться от всей своей команды ради такого краеугольного игрока, как Шакил, вы бы подумали об этом», – сказал он в то время.

Уэст решил, что ему придется предложить $95 млн, чтобы получить свой приз. Но в конечном счете эта сумма оказалась на много миллионов меньше, чем того требовалось. Чтобы создать больше места под предельной зарплатой в течение семи сезонов, Уэст практически подарил защитника Энтони Пилера и резервного форварда Джорджа Линча, отправив их в «Ванкувер».

«“Лейкерс” могли бы свернуть сделку», – сказал агент О’Нила Леонард Армато, сам обувной представитель, как и Ваккаро, маневрирующий, чтобы представлять центрового прямо из Университета штата Луизиана. «Возможно, они были на грани этого несколько раз. Но Джерри Уэст такого не сделает. Он был “Мистером Решалой” и как игрок, и в подобных сделках».

Встречное предложение «Орландо» подскочило до $115 млн, а затем и чуть больше. Чтобы довести свое предложение до $123 млн, «Лейкерс» отказались от семи игроков, включая Мэджика Джонсона и Седейла Тритта. Сбрасывание игроков из состава, казалось, граничило с безумием. Если бы О’Нил остался во Флориде, «Лейкерс» просто так выпотрошили бы свою команду.

«Мэджик» могли бы заплатить больше, чтобы подписать своего собственного свободного агента, но стало очевидно, что, как утверждал О’Нил, деньги не были ключевым фактором. Сделка с «Орландо» в первый год принесла бы почти $20 млн наличными, но О’Нил смотрел на запад.

«Это баскетбольная организация, – говорил он позже о «Лейкерс». – Когда я принял решение переехать, это было не из-за денег, не из-за кино, не из-за рэпа. Я просто хотел почувствовать, что меня ценят, вот и все. Вот к чему все на самом деле сводится. Не к деньгам. Кого волнуют деньги? Чувак, я имею в виду, у меня же и так есть деньги».

Подписав двадцатичетырехлетнего центрового, «Лейкерс» ухитрились захватить наиболее физически доминирующее присутствие в игре, что стало традицией команды на протяжении многих лет, с подписанием великих центровых – от Джорджа Микана до Уилта Чемберлена и Карима Абдул-Джаббара, все они были центральными фигурами дюжины титулов франшизы к 1996 году.

«ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ЭТОТ ПРИЗ, – СКАЗАЛ ТОГДА УЭСТ, – КОГДА Я ОГЛЯДЫВАЮСЬ НАЗАД НА ИСТОРИЮ И ВРЕМЯ, КОТОРОЕ Я ПРОВЕЛ С ЭТОЙ КОМАНДОЙ, Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО, МОЖЕТ БЫТЬ, САМАЯ ВАЖНАЯ ВЕЩЬ, КОТОРУЮ МЫ КОГДА-ЛИБО ДЕЛАЛИ».

В разгар таких махинаций и сделок выбор на драфте Коби Брайанта казался почти тщательно продуманной, но запоздалой мыслью.

Как только его собственный контракт был официально подписан, Брайант переключил свое внимание на игру за команду развития «Лейкерс» в летней профессиональной лиге Фила, одной из нескольких лиг, которые команды НБА использовали для летней работы. «Никто не знал, чего ожидать, когда он пришел, – вспоминал Ларри Дрю, ассистент «Лейкерс», который руководил командой. – Все знали, что у него талант».

Многие наблюдатели думали, что громкий приезд Шакила О’Нила в Лос-Анджелес поможет замаскировать представление Брайанта и снять часть общественного давления с молодого новичка. Но надежды на это испарились с его первым появлением в Пирамиде, пятитысячной арене на Лонг-Бич, где проходили матчи летней лиги. Обычно там было много свободных мест, но в первый же вечер Брайант собрал такую толпу, что, и две тысячи болельщиков были отправлены домой.

«Я помню первый день, когда он приехал, – вспоминал Дрю. – Все СМИ и все люди, которые там были, скандировали его имя. Народу было битком. В первый день, когда он приехал, он даже не переодевался, чтобы поиграть, но воздух был буквально наэлектризован от его присутствия».