Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

Там, где второй год Джордан провел в качестве молодого героя, купаясь в безудержной любви баскетбольной сумасшедшей фанатской базы «Тар Хилс» и верхом на гребне уверенности, которая пришла с долгожданным титулом национального чемпиона, Брайанту на второй год пришлось бороться с потоком сомнений, не только его собственных, но и сомнений, витавших вокруг него. Брайант спрашивал себя снова и снова: что, если бы он подбежал к кольцу на том последнем броске, разорвал сетку броском сверху или заставил бы игрока «Джаз» сфолить? Что, если бы? Он снова и снова задавал себе этот вопрос.

«Для меня это было началом разворота, чтобы справиться с невзгодами, справиться с общественным вниманием и неуверенностью в себе, – вспоминал он позже. – В восемнадцать лет пришло время для проверки своей силы воли».

«А что, если бы у него не было той игры? – спросил Робби Шварц в 2015 году. – А что, если бы у него не было того момента? Что, если бы он забил один из тех бросков? Что, если бы он забросил один из тех бросков и выиграл игру? Стал бы он таким же хорошим или даже лучше? Я думаю, что эта игра была жизненно важна для того, насколько хорош он стал. Такое случалось с кем-то вроде него? На следующий сезон он стал играть как чертов маньяк».

KB8

Несмотря на постоянную занятость Брайанта, а он работал, работал и работал до своего девятнадцатого дня рождения, в конце того лета «Адидас» вышел со своим планом выпустить его фирменную обувь, KB8.

Питер Мур, дизайнер и исполнительный директор «Адидас», впервые встретился с Брайантами в Филадельфии и был поражен тем, как сильно семья верит в своего сына. «Мы ушли оттуда с мыслью: “Этот парень может продавать обувь”, – вспоминал Мур о той первой встрече. – Он был сыном, но с ним обращались так, словно он собирался стать королем. У меня сложилось впечатление, что Коби был образцовым ребенком. Он просто не делал неправильных вещей. И он был умным малым, по крайней мере со мной. Он мог четко сформулировать, чего хочет, что ему нравится и что ему не нравится».

Неожиданно и вопреки своему имиджу Брайант обнаружил, что у него нет никакого желания быть Майклом Джорданом. «Я думаю, что Коби думал, что Майкл был чертовски хорошим баскетболистом, но Коби хотел быть своей собственной иконой. Все эти ребята в какой-то степени думают только о себе. Коби хотел быть Коби и хотел, чтобы это было тем, чего хотят дети».

Пройдя через свой опыт работы с «Эйр Джордан», Мур считал, что в бизнесе спортивной обуви дизайн становится более важным, чем производство. Поэтому «Адидас» сосредоточилась на итальянском прошлом Брайанта. Дизайнер в конечном итоге взял за основу фирменных кроссовок молодой звезды родстер «Ауди TT», но первая их модель была незамысловатой.

Джордан был человеком, который мог летать, волшебная концепция, которая будет продавать обувь год за годом, и дальше в следующем столетии. Но это не было посланием Брайанта.

«Для меня Коби должен был стать следующим великим игроком, и я мог бы сделать его следующим великим игроком в баскетболе, и для меня это было стилем, – объяснил Мур. – Я собирался сделать его “стильным”. Идея его обуви была: “У меня есть стиль. Я стильно играю”. Совершенно другая штука, нежели у Джордана. Две разные мысли, привлекательные для двух разных типов детей. Это становится твоей сутью; после сути появляется эффект славы, и ты растешь. Ему нравилась эта идея, потому что он думал, что это круто и все такое, но в конце концов, он хотел быть уличным парнем».

С самого начала Брайант хотел, чтобы его обожали «уличные дети», сказал Мур. «Когда я с ним познакомился, он был классным парнем, довольно клево улыбался, был очень красноречивым. И когда он заговорил о том, что хочет быть городским парнем, я подумал: “Они не купятся на это. У тебя не их язык, они не купятся на это. Ты же не городской парень”».

Тем не менее многие из первых рекламных роликов «Адидас» показывали Брайанта в какой-то версии уличной игры, игры на выбор, начиная со стилизованной возни в серии реклам на Венис-Бич. И подражая тому, как Джордан был сфотографирован в культовом образе «Прыгающий человек», снятом на фоне чикагского горизонта, дизайнер попытался создать Брайанта в аналогичном кадре в Калифорнии; единственная проблема заключалась в том, что у Лос-Анджелеса не было отличительного горизонта, в отличие от Чикаго.

Более насущной проблемой Брайанта были отношения с его собственными товарищами по команде, а это означало, что все бо́льшие планы обувной компании представляли собой для подростка еще одну серьезную проблему. Он рисковал вызвать отвращение у своих старших товарищей по команде, когда они видели его в его первых фирменных кроссовках или чувствовали, что он получает что-то намного раньше своего времени.