Кобольд

– Я к вам приехал неделю назад. Я ваш новый писец, – сказал юноша. – Мне поручили вести учет сколов, добытых здесь.

– Что-то не верится! – (Люси слыхала от Харта о чем-то подобном, однако представить подростка на этой работе ей было достаточно трудно.) – Не слишком ли ты зелен, мальчик?

– Я вовсе не так юн, как кажется. Мне девятнадцать, – с насмешкой сказал молодой человек. – До приезда сюда я работал в скриптории монастыря, где освоил пять шрифтов и три языка. Я умею не только копировать книги, но также вести подсчет дани, расписывать виды работ и вести учет разных товаров. Я был самым лучшим из всех, кого там обучали.

– Понятно, – согласно кивнула в ответ Люси.

Она поверила юноше, несколько слов объяснили ей все. Люси было нетрудно понять, как обидно ему, человеку, который бы мог далеко пойти, вдруг оказаться в заброшенном жалком поселке по воле того аудитора, что объявил: «Знаки «satanos rubinos» слишком проявлены, чтобы позволить вам жить среди нас. Направляю вас в дальний поселок вести учет сколов.»

– Ты нравишься мне, – сказал юноша. – Знаешь, Сибилла, мы в чем-то похожи…

– Чего? – изумленно спросила его Люси. – С кем это ты говоришь?

– Я? С тобой, – слегка дрогнувшим голосом жестко сказал молодой человек, посмотрев ей в глаза.

– Вообще-то меня зовут Люси, – ответила Люси, почувствовав, как кожа вдруг начала покрываться мурашками.

– Это неправда. Твои волосы – как золотой дождь, а значит, тебе нужно имя Сияющей.

– Я Люси.

– Нет, ты Сибилла. Сейчас. Лишь для меня.

– Хорошо, – согласилась она, не совсем понимая, зачем. (Ей польстило то, что сказал юноша, да и само имя ей показалось красивым, вполне подходящим для «brilliant soul».) Когда он, как будто случайно, коснулся ее руки, Люси внезапно смутилась. Писец, появившийся здесь непонятно откуда, был так непохож на людей, окружавших ее! Он один понимал ее тягу к изысканной жизни Сияющих… Чувствовал, как мерзко быть среди тех, кто не стоит тебя… Он умел понимать ее скрытую боль… Он был очень красив… Он безумно притягивал Люси!

Как будто поняв, что творится с ней, юноша встал со скамьи.

– Выйдем, Сибилл? – спросил он ее так, как будто бы знал, что она не откажет.

И Люси, как будто в тумане, забыв, что ей нужно закончить уборку, что вредный трактирщик поймет, для чего она скрылась с мальчишкой, что кто-то расскажет про странную выходку Харту, что юноша ей ничего не сказал о деньгах, пошла следом за ним…

– Это надо же быть такой дурой, связаться неведомо с кем! – повторяла она, возвращаясь домой. – Наплести можно все, что угодно, а ты потом мучайся, где же здесь правда, а где ложь.

Внезапная тяга, толкнувшая Люси к мальчишке, пугала сама по себе. То, что Люси его повела на поляну в лесу, не спросив, сколько он ей заплатит, казалось достаточно диким. Она бы могла объяснить это вспышкой негаданной страсти, желанием ближе узнать человека, который был мало похож на тех, с кем она виделась раньше, но… Что-то здесь было не так!

Люси очень хотелось сейчас рассказать обо всем Кесси, прачке, чтобы та осмеяла дурацкие страхи:

– Подумаешь, новости! Как обозвал тебя «brilliant soul», так ты и раскисла. Ах, имя? Поди до того, как приехать сюда, постоянно глазел на какую-то Сиблу. Девица ходила молиться в тот храм, где его обучали, а он пускал слюни! А здесь, как увидел тебя, так решил испытать, что к чему. Сделал все, что хотел, с тобой вместо нее, да дрожал поди, словно собачий хвост!

Но пришлось бы тогда объяснять, что, оставшись вдвоем, необычный подросток повел себя так, словно это она была маленькой девочкой, вдруг оказавшейся с ним рядом… Он с ней обращался, как…

– С дурой, которую можно легко разыграть!

Люси много дала бы за эти слова…

– Как тебя называть?

– Кобольд, дух шахт.

– Не следует этим шутить!

– Почему? Разве в мире есть что-то, над чем мне нельзя посмеяться? Я Кобольд.

– Заткнись! Ты совсем не похож на дурацкого гнома!

– Неужто? Я древний старик. У меня сейчас нет бороды, потому что я сбрил ее, а горб упрятал при помощи чар…

И ей вдруг стало жутко, она почему-то поверила. Юноша был непохож на дух шахты, но ей показалось, что он не лжет. Взгляд… Взгляд любовника не был восторженным взглядом подростка, так мог смотреть лишь человек, знавший жизнь, испытавший достаточно боли, утративший веру в людей.

– Я тебя не люблю, – сказал он Люси, когда она отшатнулась. – Но вовсе непрочь провести с тобой время. Придешь еще раз?

– Не приду! – раздраженно ответила Люси, шнуруя корсаж непослушными пальцами.

– Ладно, не злись. Я вообще не могу полюбить. Никого. А ты мне все же нравишься. Я буду ждать. Завтра. Здесь. В то же самое время.

– Они любят девочек… Дух не придет к скромной девушке, но он непрочь позабавиться с той, у кого нет отказа… У нас полно сказок о детях…

«Ну нет! Ни за что не пойду с ним еще раз! – подумала Люси, сжимая два скола на тонкой цепочке. – Ведь ты мне поможешь, Святой?»

– Знаешь новость? – спросил Харт, пинком распахнув двери дома. – У шахт будет новый хозяин. Святой!

– Это как? – удивленно откликнулась Люси, на миг перестав резать хлеб.