Кобра

В камере наступила полная тишина. Затем адвокат Луса вскинул руки и выскочил в коридор. Он сделал все, что только было в его силах. И добился успеха. Но даже он не мог защищать глупца. Пако Ортега проводил Луса в комнату для допросов.

— А теперь, — сказал он, — давайте поговорим. Поговорим по-настоящему. О многих вещах. Разумеется, если вы действительно хотите получить убежище в нашей стране.

Третий удар Жуаньу Мендоса нанес по бывшему французскому «Норталасу», которого даже в свете луны невозможно было ни с чем спутать благодаря сдвоенному хвостовому оперению и открывающемуся назад грузовому люку. Самолет даже не направлялся в Гвинею-Бисау.

Море у Дакара, столицы Сенегала, расположенного к северу от Гвинеи-Бисау, буквально кишит рыбой и привлекает рыболовов-спортсменов со всего мира. В пятидесяти милях от побережья в открытом море ждала большая яхта. Быстроходное белое судно служило отличной маскировкой, потому что высокие утлегари и ряд рыболовных удочек на корме снимали любые подозрения.

«Голубой марлин» плавно покачивался на ночных волнах, словно дожидаясь начала утреннего клева. Благодаря удобствам системы GPS, яхта находилась именно там, где должна была находиться, с точностью до квадрата размером сто на сто метров. И команда ждала с мощным прожектором, чтобы при звуке приближающихся двигателей высветить в небо условный код. Гул двигателей так и не разорвал ночную тишину.

Двигатели перестали работать в пятистах милях к юго-западу от места встречи и теперь лежали на морском дне вместе с прочими обломками «Норталаса». На рассвете команда «Голубого марлина», которую нисколько не интересовала рыбная ловля, вернулась в Дакар и отправила по электронной почте кодовое сообщение, докладывая о том, что условленная встреча не состоялась и в трюме под машинным отделением тонны кокаина нет.

Когда сентябрь перешел в октябрь, дон Диего Эстебан созвал чрезвычайное совещание. Не столько для анализа ситуации, сколько для ее посмертного вскрытия.

Из членов правления Картеля отсутствовали двое. Новость об аресте в Мадриде Хулио Луса уже пришла, однако еще не было известно о том, что адвокат переметнулся на другую сторону.

С Роберто Карденасом так и не удалось связаться. Дона Диего все больше раздражала привычка уроженца Картахены бесследно исчезать в джунглях, не отвечая на вызовы по сотовому телефону. Однако главным вопросом в повестке дня были цифры, а держать ответ приходилось Альфредо Суаресу.

Положение было отвратительным и становилось только еще хуже. Предварительно оплаченные заказы требовали, чтобы минимум по триста тонн чистого кокаина поступало ежегодно в Соединенные Штаты и Европу. К этому времени года уже по двести тонн должны были быть благополучно доставлены заказчикам. В действительности эта цифра была меньше одной сотни.

Катастрофы происходили на трех фронтах. В морских портах Америки и Европы с возрастающей регулярностью брались на выборочную проверку контейнеры с контрабандным грузом, слишком часто, чтобы это можно было объяснить чистой случайностью. Дону Диего уже давно с вопиющей очевидностью стало ясно, что он подвергся целенаправленному удару. Черное облако подозрения опустилось на «диспетчера», Альфредо Суареса. Ему одному было известно, какой именно из контейнеров содержит дополнительный груз — кокаин.

В свою защиту Суарес сказал, что из ста с лишним портов на двух континентах, через которые проходят контейнеры, лишь в четырех в последнее время таможня регулярно осуществляет успешные перехваты. Он не мог знать, что на очереди значатся еще семь портов: Кобра приготовился назвать новые имена продажных чиновников из «крысиного списка».

Второй фронт был связан с кораблями в море. Произошло резкое увеличение количества крупных судов, которые останавливали посреди океана и подвергали досмотру. Все это были большие корабли. В некоторых случаях кокаин тайно принимался на борт еще в порту отправления и хранился до тех пор, пока корабль не пришвартовывался в порту назначения.

Но Суарес значительно расширил практику того, что судно покидало порт «чистым» и принимало несколько тонн кокаина с рыбацкой шхуны или быстроходного катера уже в открытом море. И таким же образом товар выгружался, за сотню миль до прибытия в порт назначения. После чего корабль прибывал уже «чистым», как это было с «Вирхен де Вальме» в Сиэтле.

Недостаток данного способа заключался в том, что не было никакой возможности скрыть перегрузку контрабандного товара от глаз всей команды. Иногда для досмотра останавливались корабли, действительно не имеющие контрабанды, и в этих случаях таможенникам приходилось уходить с пустыми руками, принеся искренние извинения. Однако доля обнаруженных тайников, которые ни за что не должны были быть найдены, была слишком высокой.