Кобра

– Что-то холодно здесь становится, – объяснил он, снова садясь рядом и обнимая ее.

– Ты шутишь. Здесь ужасно жарко. Но через двадцать минут его начало знобить.

– А ты, действительно, не притворяешься. Тебе и в самом деле холодно, – сказала Клер, поворачиваясь, чтобы в изумлении взглянуть на него.

Его кожа была почти голубой, а легкая дрожь перешла в прерывистые резкие судороги, почти конвульсивные.

– Что с тобой? Ты, наверно, подхватил простуду, там…

– Это не простуда, дорогая. Это глупость. Если ты еще об этом не догадалась, я несчастный осел!

Еще одна волна дрожи сотрясла его, и он обхватил себя руками, наклоняясь вперед, словно у него болел живот.

Клер испуганно смотрела на него.

– Майк, ты не… ты не… привык к чему-нибудь, так ведь? Тот пузырек, с таблетками, пустой?

Малчек глянул на нее со злостью:

– Не будь дурой, Клер, конечно, нет. О, господи…

На секунду ей показалось, что он сейчас потеряет сознание, его глаза закатились и он сильно напрягся. Через минуту дрожь снова возобновилась.

– Глупо здесь сидеть. Давай забирайся в постель, и я включу электрическое одеяло. Видишь, я оказалась права. Хорошо, что мы его купили.

– При нормальном ходе событий я вполне способен согревать тебя в постели, – помпезный тон его заявления был слегка смазан стуком его зубов. – Просто так случилось, что в данный момент у меня трудности.

Он последовал за ней в спальню, неохотно позволил ей снять с себя ботинки и, не раздеваясь, забрался под одеяло. Она еще раз повернула ручку термостата и тревожно посмотрела на Малчека. Ей нравились темно-коричневые простыни, которые были в этой маленькой роскошной квартирке, но сейчас его лицо на фоне наволочки казалось мертвенно бледным и отливало голубым. Он сжал челюсти, чтобы остановить их вибрацию.

– И когда это чудесное одеяло собирается нагреться, к следующему Рождеству? – выдавил он сквозь зубы.

Клер просунула руку под угол одеяла – оно было уже довольно горячим. Она присела на край кровати.

– Ты сказал минуту назад, что это была глупость. Что это на самом деле?

– Ты поверишь, если я скажу малярия?

– Я поверю даже в черную лихорадку с истоков Замбези.

– Нет, это старая, скучная, обычная малярия. Многие из нас ее подхватили во Вьетнаме. У них было «лекарство», но от него становишься ярко-желтым. Большинство из нас перестали принимать таблетки, когда почувствовали себя лучше. Никто не хотел выглядеть желтолицым – так тебя легко застрелят. И все было нормально, мы были здоровы. А потом, несколько лет назад я переработал и бах! – все вернулось. Мой доктор предложил то же самое лекарство, но я сказал, что копов и так по-разному обзывают, еще и «желтопузый» меня не устраивало. В конце концов он дал мне еще что-то, и мне стало лучше.

– Особенно сейчас.

– О'кей, он не говорил, что это меня вылечит. И он предупреждал, что если я не буду следить за своим здоровьем, не буду поддерживать форму, это может вернуться. – Начался следующий приступ дрожи. – О черт! Он, действительно, знал, что говорил. Короче, я привез с собой таблетки, так? Нет проблем.

– Я принесу их.

Клер вошла в ванную и вернулась с маленьким коричневым пузырьком, отвинчивая на ходу крышку. Наклонив его над ладонью, она попыталась вытрясти таблетки наружу. Но ничего не выпало, хотя она слышала, как внутри что-то гремело. Потыкав пальцем внутрь, она вытащила то, что мешало – пакет силиконового геля, чтобы держать таблетки сухими. Она отчаянно потрясла пузырек еще раз. Ничего. Таблеток не было.

Пузырек был пуст.

Она показала его Майку, и его лицо еще больше побледнело.

– Я слышал постукивание. Я подумал… Клер отвернулась, не в силах смотреть на возрастающую жестокость судорог.

– Я позвоню доктору.

– Нет! В этом нет необходимости. Слушай, у меня уже так было. Клер, не о чем волноваться. Я точно знаю, что произойдет, так что успокойся. Все просто. Озноб будет продолжаться еще немного, а потом поднимется температура, может быть, очень высокая. Мне будет довольно плохо, но только на несколько часов, а потом жар спадет и меня прошибет пот.

– Боже, но ты же не можешь…

– Да не трясись ты обо мне, ради бога. Если я могу это пережить, то ты точно сумеешь. Просто оставь меня в покое. Через несколько минут мне уже будет все равно.

– Давай я схожу в аптеку и куплю обыкновенного хинина. Он же должен помочь?

– Теперь это уже не имеет значения. Как только приступ начинается, то продолжается до самого конца. Хинин может помочь, чтобы остановить следующий приступ, но мы поговорим об этом потом. Не выходи из квартиры одна.

– Следующий приступ? – Это звучало все хуже и хуже.

– Они повторяются. В этом-то все и дело. Они приходят каждые два дня.

Он закрыл глаза и отдался дрожи, сжимая одеяло вокруг трясущегося тела, пока выключатель на тумбочке не начал произвольно включаться и выключаться от перегрева.